Что греха таить, в глубине души Эмилия радовалась этому. Но вдруг она обнаружила за собой слежку. Конечно же, мысль о том, что её решили использовать как приманку, вызвала в её душе взрыв негодования, и она тотчас поклялась, что они ещё горько пожалеют об этом. Больше она не намерена оставаться пассивным зрителем: «Всем им аукнется эта оплошность, или я не Эмилия де Рельгро!!! Но как это сделать?!!!…»

– Прости меня, дочь моя…

Эмилия вздрогнула, и только теперь заметила подсевшего рядом священника. Капюшон скрывал его лицо, но это её не интересовало.

– Оставьте меня, святой отец. Я хочу сама пообщаться с Богом.

– Да, понимаю… Я знаю, что вы предпочитаете обходиться в этом разговоре без посредников.

Эмилия с трудом осознала услышанное. Она медленно развернулась к священнику:

– Вы не из нашего прихода.

– Верно, я появился здесь недавно, со дня моего возвращения из Ватиции прошло только несколько дней.

– Да, у вас молодой голос, мне даже кажется, что…

– Верно. Многие готовы назвать меня юнцом, но не здесь, не в храме, – священник набожно свел руки и, казалось, мысленно произнёс молитву, после этого, всё также шепотом добавил, – Вы можете называть меня Фредерик.

Эмилия задумчивым кивком дала понять, что приняла его просьбу к сведению.

– Я так поняла, что меня вы знаете.

Священник веско кивнул.

– Что ж, отец Фредерик, я рада нашему знакомству, но позвольте мне всё же побыть одной. У меня нет желания вам исповедоваться.

– Понимаю, ведь мы едва знакомы. Но, быть может, я позову отца Джорджа?

– О нет! Избавьте! – против воли вспылила девушка.

По движению головы отца Фредерика Эмилия поняла, что её слова удивили его, но уже через секунду он снова кивнул.

– Понятно. Вы не доверяете этому человеку.

– Я никому не доверяю, даже священникам, – отрезала маркиза, но тут же смягчилась, – Прошу простите мне эти крамольные слова.

– Не стоит, дочь моя. Я вас понимаю. Священники тоже люди. Я сам, будучи студентом семинарии, получил в этом жестокий урок. Искренне веря в Господа, я позволил себе быть предельно откровенным, но человек, принимавший исповедь, не только не потрудился сохранить услышанное в тайне, но и… Одним словом, это закончилось поркой, не самой страшной в моей жизни поркой, но, быть может, одной из самых болезненных, потому что он исполосовал мне душу, предал моё доверие. Конечно, его душе за это гореть в адском пламени, на то его выбор. Но и у вас есть выбор. Писание не запрещает вам пойти на исповедь к другому священнику, найти человека, для которого верность слову божьему превыше человеческих слабостей. Например, настоятель собора Святой Магдалины…