– Ты еще столько не прожила, полукровка.

– И что ты сделал, когда освободился?

Касамир кашлянул, захлебываясь кровью.

– Озирис не разбирается в грибах, точно так же, как не разбирается в драконах. Когда я освободился, он уже покинул остров, а плоды его безумных опытов шастали повсюду, как демоны. Я взял их под контроль, заставил построить костяной частокол, чтобы остановить заразу. А потом усыпил их всех, кроме одного – кроме последнего творения Озириса Варда.

– Ты о великане?

– Да. Опытный образец номер девять тысяч и девять. Озирис счел его неудовлетворительным и выбросил на свалку, а я понял, что это потенциальный строитель. И защитник.

– А защитник тебе понадобился, чтобы заключить сделку с пиратами, – сказала Эшлин.

– Иначе у меня бы не получилось все вернуть.

– Вернуть что?

– Неужели ты не понимаешь? Я обнаружил то, что все годы искали алхимики. Бессмертие. Вечную жизнь. Но для этого пришлось пойти на определенные жертвы и связать себя вечными узами с грибом кордата. Я в полнейшем спокойствии прожил на острове двести лет, а затем появился Озирис Вард. Он ознакомился с моими достижениями, а потом их испохабил, а вдобавок заявил, что я не способен мыслить масштабно. Он провел здесь несколько десятков лет. Отравил почву. Убил драконов. Добыл из земли свой драгоценный магнетит и вживил его мне под кожу. Когда Окину послала на остров своих сук, он их тоже изловил и терзал куда хуже, чем меня. С тех пор я только тем и занимался, что исправлял его надругательства. Хотел, чтобы все стало по-прежнему. Я должен был все вернуть!

Эшлин оглянулась. Голл снял с Сайласа доспехи и теперь помогал ему ковылять к Эшлин. С каждым шагом походка Сайласа становилась все увереннее. Эшлин снова посмотрела на Касамира. Несмотря на все его злодеяния, нужно было как-то сохранить ему жизнь, чтобы получить ответы на тысячи важных вопросов. Почему призрачные мотыльки облюбовали этот остров? Как Касамир управлял грибами?

– Ты выживешь, – сказала она. – Я тебе помогу.

– Его же пополам перерубило, – пробормотал Фельгор.

– Ты – завязь, – напомнила Эшлин. – У нас есть божий мох.

– Это меня не спасет. Они вот-вот проснутся. А управлять ими будет некому. Теперь они полностью под контролем гриба и выполняют его простые приказы. – Касамир улыбнулся. – Дайте мне кость. Дайте мне плоть.

У Касамира начались судороги, глаза закатились, руки дрожали, кишки шевелились. Через несколько секунд он замер.

– Умер? – спросил Бершад.

– Да, – ответила Эшлин.

Слева от нее фонтаном взлетели комья земли. И справа тоже. То же самое происходило по всему саду.