– Я корсар, – поправил его Голл. – И неумение плавать никогда мне не мешало.

– А теперь помешает. О боги, листирийский пират, который не умеет плавать, – вздохнул Бершад, оглядываясь по сторонам.

– Не пират, а корсар.

– Никакой разницы.

– Погодите, я кое-что придумала! – воскликнула Эшлин, указывая на огромный гриб.

Ножка гриба была толщиной с кедровый ствол, а шляпка – размером с крышу хижины.

– А она не пойдет ко дну? – спросил Веш.

– Сейчас проверим, – сказал Бершад и с силой перерубил грибную ножку. – Голл, помоги мне перевернуть шляпку.

Несколько минут они возились с грибом, кряхтя и пыхтя от натуги. С испода шляпку густо покрывали толстые пластинки, отливающие различными оттенками синего и лилового.

– Они, вообще-то, красивые, когда растут не на гниющем человеческом теле, – сказал Фельгор.

– Ага, – сказал Сайлас. – Лучше помоги мне его выскоблить.

Все, даже Венделл, с жаром взялись за работу и через десять минут выковыряли всю грибную мякоть. В образовавшейся выемке поместилось бы человек десять.

– Оттащите ее вон туда, – сказала Эшлин.

Громадная шляпка закачалась на багровых волнах. Голл забрался в нее, пару раз подпрыгнул.

– Вполне устойчивое судно, – заявил он.

– Отлично, – сказала Эшлин. – Все на борт.

Веш без промедления перенес сына в гриб и сказал:

– Сиди вот здесь, в середке. Если вдруг что, хватайся за ножку.

– Ой, гляньте! – воскликнул Фельгор, указывая на дохлого опоссума в воде. – Фу, гадость какая!

Сайлас ткнул его в бок: