— Сейчас возьмет себя в руки, — шепнул он. — Дава умничка, Дава сможет.

При этом Моня вперился взглядом в стену — то ли пытался внушить Давыду мысль, то ли мутил что-то. Кто их поймет, Особых.

Давыд, судя по звукам за стеной, принялся ходить туда-сюда под спокойный, даже какой-то веселый голос Кодана:

— Ну взгляните на нас с вами объективно. Силища — огромная. Дайте точку опоры — и землю мы не только свернем, но забросим за какую-нибудь Альфу Центавра. При этом я клею коробки в артели, а вы — вот тут, в милиции, на должности, для которой бы тройки хватило с головой.

— Я вполне доволен. А вы, скорее всего, еще долго в свою артель не вернетесь.

— Скорее всего, вы правы. Но я о другом. Вы понимаете, что ваш уникальный дар пропадает втуне?

— Какое отношение это имеет к делу?

— Такое, что и вы, и я хотим приносить пользу. Максимальную, в соответствии со способностями. И моя польза в том, что я могу создавать драконов. В любом нужном стране количестве.

— Предположим. Я только не могу понять, как так вышло, что вы со своим желанием приносить пользу, будучи Смертным, не в армии. Не помню, чтоб кого-то из Смертных демобилизовали.

Кодан тихо застонал, как будто у него внезапно разболелся зуб.

— Какое отношение это имеет к делу?

— Самое прямое. Если вы не ответите мне на вопрос — значит, все, что вы мне тут наговорили, — вранье от первого слова до последнего.

— Ну, хорошо, хорошо… Видите ли… Кирилл Константинович Кодан — это не я.

— А кто?

— Скорее всего, прекрасный человек… был. Я не убивал его. Когда мы впервые увиделись, он был уже мертв. Ординар, но чем-то заинтересовал Хайкова. Я всего лишь убрал… то, что от него осталось после удовлетворения хайковского любопытства… В мои обязанности входило сжигать не только тело, но и одежду. За подкладкой я обнаружил документы.

— Повезло вам. Так все-таки, как получилось, что вас не призвали в армию? Насколько я помню, всех Смертных и, кстати, Особых забрили еще до оккупации Левантии…

— Вот тут вам понять будет труднее. Вы кто по крови?

— Коренной левантиец.

— Понятно. А я вот немец. Иван Стефанович Франц. Да не вскакивайте вы… Смешно, но я даже немецкий язык знаю довольно плохо. Моя семья жила в России, кажется, еще

с петровских времен. Династия инженеров. Моему прадеду доверили расчет первого в России железнодорожного моста. А мне вот — даже покойников доверять не спешили. Томили, проверяли… Ну, я решил не ждать решения своей судьбы — кинут меня на фронт или сгноят заживо, как неблагонадежного, — да и сбежал куда глаза глядят. Оказался в Левантии. Где и познакомился с покойным Коданом. Как я уже сказал, при весьма печальных обстоятельствах.