Вампир слабо сфокусировал взгляд и глухо проговорил:

— Я не доставлю вам неудобств. — красные глаза нечитаемым взглядом уставились на герцога, и дракон окончательно убедился, что граф Вальдернеский не в себе.

— Да-да, все так говорят, а потом как заноза в заднице. — недовольно прицыкнул Ибенир, потирая виски.

Очередная бессонная ночь давала о себе знать непрекращающейся головной болью. Нападения монстров участились и теперь весь кабинет был завален отчетами, сводками о погибших, пропавших, об уроне и необходимой гуманитарной помощи.

— Я слышал, у вас в клане опять творится какая-то дичь, но как аристократ аристократа тебя прошу, уходи отсюда. Тебе здесь не место.

Нет, Керналион даже не хочет представлять, сколько ненужных дел на него обрушиться, если граф попрется в таком неадекватном состоянии на рейд и сдохнет там “героически пав”.

Степан кивнул. Да ему здесь не место — он чужой в этом мире.

От слабой улыбки графа у Ибенира пробежали мурашки. Такое же лицо дракон видел, когда допрашивал вампира после Априоша. Герцогу не хотелось даже думать о том, что же опять случилось с переселенцем.

Или у этого Кифена слабая психика, или тотальное невезение.

— Уходи. — повторил герцог.

— Вы можете отнять у меня титул сегодня? — неожиданно спросил граф.

Ибенир вздохнул. Какого черта?

То весь клан Вальдернеских ерепенится, показывает свой гадливый характер и скалит клыки, стоит только поднять эту тему, то приползает полностью разбитый Кифен и такой:

“Не могли бы вы отнять у меня титул. Пожалуйста?”

— Это невозможно. — коротко отрезает дракон. Пусть уж два дня потерпит граф, дата уже утверждена королем, нельзя нарушать порядок церемонии.

— Очень жаль. — печально выдохнул вампир.

Ибенир уже, наверно, десятый раз пожалел, что приперся сюда сам, а не послал кого-нибудь из слуг. Теперь вот нытье чужое о тяжелой жизни слушать.

— Выпьем? — спросил дракон, передернув плечами. Всё же на улице еще довольно холодно для легкой рубашки. А магичить лень.

— У нас рейд через несколько часов. — с вялым возмущением возразил граф, и это было единственной живой эмоцией, которую он показал за весь разговор.

— Ты до безобразия ответственный. — сморщился дракон, — Но это в тебе и хорошо. Тогда выпьем чаю. Пойдем.