— Земля будет первой в списке. Просто потому, что она богаче других.

Мы шли и болтали, словно старые приятели. Впервые за очень много лет я позволил себе говорить свободно.

— Если Хартия настолько ненадёжна, можно оставить всё в тайне, заручиться поддержкой неофициально. Я поговорю с Вересаевой, объясню ситуацию…

— Она всё прекрасно знает. Иначе какой из неё первый зам? Но у Елены Владимировны несколько иной взгляд на вещи. Она считает, что люди должны развиваться, а не подстраиваться. Должны научиться использовать ресурсы линий, а не разбазаривать их на инородцев.

— Полагаешь…

— Полагаю, она только лишь терпит нынешнюю ситуацию и не собирается содействовать нам. Если у неё появится хоть малейший шанс повернуть ситуацию в пользу людей… Любым способом: научить их прокладывать маршруты, добиться выживаемости во внешних мирах, сохранить психику колдунов — и с контрабандистами в тот же момент будет покончено.

— Но ведь в конечном счёте это тоже означает войну?

— Это означает, что замдиректора будет действовать крайне осторожно. Случившееся сегодня станет ей хорошим уроком. Дай бог, чтобы выводы, которые она сделает, пошли на пользу всему Узору, а не только земному Узлу.

Я остановился и окинул взглядом холм. Не слишком ли далеко от станции мы ушли?

— Не переживай, здесь нет диких зверей. Оболтуса никто не тронет.

— Ты знаешь даже, какое прозвище я использую?

— Знаю. Я много чего знаю.

Она задорно улыбнулась, заглянула мне в глаза — и от этого взгляда у меня перехватило дух.

— А его настоящее имя? — я силился не сбиться с нити беседы.

— Тебе его знать не следует. На случай, если ваши маршруты снова пересекутся.

Я хмыкнул. До чего все в метро любят слово "маршрут".

— Не думаю. Для меня история закончена. Бандиты, из-за которых я в неё встрял, мертвы. Предатель, который всё затеял, тоже мёртв. Единственный друг, который связывал меня с Объектом, умер вместе с ними.

— Ты ошибаешься, — она тряхнула рыжими волосами, чтобы завивающиеся пряди не лезли в глаза.

— К сожалению, нет. Я видел это своими глазами.

— Как любит говаривать ваш полковник Турчин, в метро не надо делать поспешных выводов, даже если уверен в своей правоте на сто сорок шесть процентов.