Она крепко и до боли обхватила меня за запястья. Ее плачь усиливался, плечи дрожали.

– Та работа надломила нас всех, правда? Даже тебя. Она всех у меня забрала. – Мама подавленно уставилась на мою форму и ужаснулась. – Это все моя вина. Это нельзя искупить. То, кем ты стал… Вся твоя жизнь… Я так верила в свои слова, так хотела верить! Если бы я с самого начала знала, что все обернется так… – Она осеклась и зарыдала. – Прости… умоляю, прости меня…

Она не переставала просить прощения. Я стоял как громом пораженный, не в силах выдавить ни слова.

Стефан создал манипуляционный круг и напустил на маму сон. Рыдания оборвались, и я уложил ее на диван.

– Как такое возможно… – еле слышно выдавил я, все еще с неверием глядя на мать.

Фри взволнованно подалась вперед.

– Макс, в канцелярии было не два Луцема. Три! Стертый документ!

– Стертый? – непонимающе переспросил я, словно впервые об этом слышал.

– Она тоже была адъютом!

– Нет! Быть такого не может!

– Но она знает об Эквилибрисе, – заявила Сара. – И ее реакция это доказывает.

– Да уж, она не стала бы просто так просить прощения за твое рождение. – Стефан поднялся. – А уж зная, как протекторы подыхают, извиниться есть за что.

– Она никогда не была в нашем мире! У нее в душе даже нет воспоминаний об Эквилибрисе!

– А может, они просто выжжены? Или изменены? – предположила Фри. – Такое реально вообще?

Стефан стал внимательно изучать метки на своей левой руке.

– Тут явно все переписали, но на это нужна большая подготовка. Твоя мать только что начала вспоминать, отбрасывая внушенные воспоминания. Но это очень тонкая манипуляция, к тому же не сильно легальная. Перешивать чье-то прошлое – значит управлять кем-то с помощью своей же души. Этот тип манипуляций называется Доминум, и у него много вариаций – от простой подмены воспоминаний до полного управления живым существом. Да и установка морока на приземленного тоже относится к данному типу. Но все виды объединены одной истиной – ты на время или навсегда становишься хозяином, Доминумом чьей-то души.

– Но кто мог совершить такое с ней? – поразился я.

– С ней? – спросила Сара, сложив руки за спиной. – Думаю, не она одна могла попасть под удар. Возможно, что и ты не помнишь все правильно. Возможно, обрывки памяти, оставшиеся у тебя после потери воспоминаний, тоже обманчивы.

– Что? Нет! Это безумие!

– Тогда как вышло, что ты никогда не замечал за отцом странностей? – безжалостно надавила она. – Твоя мать наверняка была адъютом, но ее заставили забыть обо всем и стерли из базы данных. Твой отец проработал в Соларуме дольше, но теперь мертв – возможно, тоже не просто так. И ты, протектор, которого мы не смогли отследить, который пришел к нам сам по себе – по чистой удаче и отец которого наверняка был связан с осколками Антареса… Что ты вообще о себе знаешь? Кто ты такой, Максимус?