Я заметил, что его шея перевязана куском белой ткани, и внезапно меня осенило. Черно-Белые говорили не бояться личности с белым платком.

– Так, все это уже выходит за рамки, – выдохнул Дан, отгораживая меня и с неприязнью косясь на блеклого незнакомца. – Кто знает, что это место может нам подкинуть? Я вот ни разу не поверю, что тут нет никаких опасностей! Нам нужно найти осколок Антареса, только и всего.

– Шесть, – сказал незнакомец. – Будет сложно.

Мы смотрели на него в ожидании продолжения.

– Вас слишком много, – спокойно пояснил он. – Чем больше, тем труднее.

– Ты что несешь? – с холодным прищуром бросила Сара, кладя руку на эфес запасного клинка.

– Пришел бы только один, и все оказалось бы намного проще. Но вас шесть. Кто-то может не справиться. Сколько вошло сюда, столько мостов к центру и протянется. Я не могу проложить свой. Я не тот. Если хоть один из вас не выдержит, остальные останутся со мной. Навсегда. Потому вам будет так трудно добраться до моей души.

Услышанное всех потрясло.

– До его души? – дрожащим голосом вымолвила Фри.

– Ты на что намекаешь?.. – Стефан в неверии выкатил глаза.

Я отодвинул Дана.

– Можно осмотреть твою руку? – спросил я у незнакомца.

Он не нашел ничего странного в моей просьбе и протянул бледную ладонь, такую же твердую и потрескавшуюся, как и его лицо.

Дотронувшись до кожи, я увидел именно то, что и ожидал.

– Ничего. Он пустой.

– И что это значит? – недовольно спросила Сара, по-прежнему глядя на незнакомца с крайним недоверием.

– Пуст и разумен. – Я развел руками. – Ламия говорила, что оболочки эквилибрумов могут сохранять сознание и некое подобие воли даже после изъятия души.

– Но не может быть, чтобы…

Ветер стал утихать, свет в волнах угасал. Я решительно посмотрел на незнакомца.