Все произошло, когда на одном из заданий Дан ослушался указа Смотрителя, подставив себя под удар в котловине, полной сплитов. Конечно же, Ханна была рядом. После случившегося он нес ее в Соларум. Его мундир пропитался кровью. Дану было страшно смотреть на огромные раны и разорванную часть лица. Травмы были настолько серьезными, что их попытались засыпать кометной пылью, оставлявшей пугающие шрамы, лишь бы хоть на время остановить кровотечение. Дана била дрожь при мысли о смерти Ханны, о том, что ее душа пропадет. И если она будет следовать за ним, за его импульсивностью, то смерть окажется неминуемой. Об этом он думал в течение нескольких дней, сидя подле ее кровати в Лазарете. И тогда Дан принял решение: лучше ее душа будет частью этого мира, но не его. И он не знал, что больнее – видеть Ханну при смерти или говорить ей эти слова.

Его понял только Маркус – Орион. Он пытался как-то приободрить Дана, а потому терпел всяческие авантюры лучшего друга, которые тот устраивал в попытке отвлечься. А затем началась Вторая мировая. Они оба стали обучать новичков – Стефано и Сару. Первый был ужасным учеником: вечно трусил, не хотел вникать в происходящее, не мог отстоять собственного мнения и казался неисправимым размазней, просто не созданным для военного дела. И Дан не винил подопечного, зная о случившемся с его семьей. Но вот Сара быстро показала, на что способна. Эта девушка сияла уверенностью и огнем. Казалось, ей все было по плечу, она никогда не унывала, дерзила и насмехалась, но все равно подкупала своим обаянием и желанием познать окружающий мир. Однако, подобно Дану, Сара не знала, когда остановиться.

Я стоял вместе с Волком на поле боя. В те времена всем протекторам и адъютам приходилось участвовать в битвах плечом к плечу с приземленными, но сражаясь против зла иного рода. Дан был оглушен снарядом, взорвавшимся поблизости. Щека адски горела, и он вообще плохо чувствовал правую часть лица. Сил почти не осталось, манипуляции уже вот-вот грозились выжечь память из-за иссякшего эфира. Громоподобный шум казался незаметным на фоне звона в ушах, краски смешались. Он услышал девичий крик. В помутненном сознании что-то щелкнуло, и Дан обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть вдалеке Грея Фарадея, чья синяя форма обагрилась кровью. А затем тот и вовсе растворился, использовав транзит. И только после этого внимание протектора намертво приковалось к человеку, зажимавшему руками шею. Дана обдало ледяным потом, он утратил всякие эмоции, глядя, как Сара подбежала к своему наставнику – его лучшему другу, упавшему наземь со вспоротым горлом.