Когда она исчезла, рядом со мной возник Пустой. За ним вспыхнуло и новое воспоминание Фри. Та как раз прошла мимо нас, спеша домой через солнечную рощу, когда услышала треск в кустах. Уже через минуту сплиты стали частью ее мира.

Фри с криком упала наземь при виде трех тварей, пришедших на ее Свет.

– Она говорила, что не помнит, как уничтожила свою память, – оторопел я.

– Она и не помнит, – подтвердил Пустой и, чуть успокоившись, посмотрел на одного из монстров. – Но ее душа продолжает хранить обрывки, как бы другие ни пытались выжечь их дотла.

– О чем ты говоришь?

Первый сплит с ревом бросился на Фри, а та рефлекторно закрыла голову руками. Тут что-то произошло. Сплит просто взорвался пеплом, развеявшимся по траве. Секунда – и остальные два последовали за ним, разлетаясь как черные конфетти.

Я не мог и шагу сделать и во все глаза смотрел на произошедшее.

– Как… это она… Как ей это удалось?..

В жизни не видел ничего подобного и не думал, что протекторы так могут. Фри тем временем сама исступленно оглядывалась по сторонам, надеясь проснуться от страшного кошмара.

Пустой приблизился к ней. Он так смотрел на нее, словно пытался запомнить каждую деталь ее облика.

– Она сильна. Сильнее, чем вы думаете. Если те двое здесь вместе с серым мальчишкой… Тогда все становится яснее.

– Фри даже манипулировать неспособна! – воскликнул я, всплеснув руками. – Если она может взрывать сплитов по щелчку пальцев, почему она никогда этого раньше не делала?!

Пустой указал на две одинаковые фигуры, появившиеся среди деревьев.

– Из-за них, – холодно произнес он.

Воспоминания внезапно поплыли, обращаясь в душу Фри. Как только нас окружили фиолетовые свечи и темнота, Пустой уверенно зашагал вперед. Казалось, чем дольше я наблюдал за ним, тем больше он набирался жизни, выбираясь из забытья.

– Это все из-за них, они во всем виноваты, – бормотал он, отбрасывая полы накидки. – Что они здесь делают? Почему сейчас?

Я пытался не отставать и уже хотел спросить, как Пустой умудрился открыть проход прямо в душу, но вовремя вспомнил, что он, по сути, Антарес. А тот умел ходить по внутренним мирам.

Мы встали перед большими темными воротами, на которые не ложился свет огня.

С Пустым что-то происходило. Неожиданно для себя я понял, что он улыбается. Еле зримо, но он и вправду это делал. Подобное настораживало, но еще больше меня взволновали его слова.

– А я уже и не верил, – с благоговением выдохнул он, словно испытывал облегчение.