Но кто-то из поколения обязательно становился военным.

Поскольку парень был уже зачислен на службу в стражу, он надеялся, что сможет в будущем дорасти до звания капитана, если справится и хорошо себя покажет. По крайней мере, он сразу стал капралом благодаря отличной успеваемости и рекомендациям, поступившим от друзей его отца. Он оказался умелым фехтовальщиком – самым лучшим в группе, прекрасно сдавал все экзамены и получил высокую оценку по тактике боевых действий. Все говорили, что Амон пошел в отца. И он этим гордился. Но всегда считал, что свободен в своем выборе. Если бы он, к примеру, захотел стать торговцем, кузнецом или художником, как его сестра, то смог бы осуществить свои желания.

А тут выяснилось, что его выбор ограничен и определен с самого рождения, подкреплен чародейством и договором тысячелетней давности.

– У тебя есть выбор, – произнес Эдон, прочитав мысли сына.

Амон поднял глаза на отца.

– Какой? Капитаном станет Лидия?

– Она тоже Бирн, – последовал ответ.

Парень вспомнил свою сестру-мечтательницу, которая, расправив пышные юбки, сидела на берегу реки и, склонив голову, рисовала углем картины.

Юноша понурился.

– Если она не согласится, есть Ирэ, – Эдон назвал имя десятилетнего братишки Амона. – Хотя он еще слишком мал, а нам нужно выбрать капитана сейчас, – отец замолчал. – Но у тебя еще имеются двоюродные братья и сестры.

– А почему именно сейчас? – спросил юноша. – У стражи может быть только один-единственный капитан. И это – ты…

Амону хотелось хотя бы успеть привыкнуть к шокирующей новости.

– Я беспокоюсь за наследную принцессу. Пока мы не имеем прямой связи с ней, а моя связь с королевой, как я уже упомянул, потеряна. Если ты свяжешь себя с династией Ханалеи через Раису, у тебя появится нечто вроде шестого чувства. Ты сможешь предвидеть неприятности и почувствуешь, если девушке будет грозить беда. Ты будешь предугадывать ее поступки. И тогда нам будет проще влиять на членов династии, если дело коснется их безопасности, – капитан попытался улыбнуться.

«Вряд ли тут даже связь поможет, – мысленно парировал Амон, – они всегда делают то, что им взбредет в голову».

– А связь, она длится до самого конца? – спросил он вслух. – А вдруг я передумаю?

– Да, – ответил отец, крутанув печатку на пальце левой руки. Он никогда не расставался с тяжелым золотым перстнем с изображением волка. – Ты не сможешь передумать, если дело будет сделано, – он сделал паузу. – Не переживай, тебе не придется вечно исполнять указы. Ты можешь жениться, завести детей и вести обычную жизнь.