Он взглянул на нее, покачал головой и щелкнул острыми зубами грызуна. Тогда Орка подняла топор и вонзила в его второе колено.
Глаза обожженного человека выпучились, он шипел и булькал, извивался и барахтался в своих путах, бился головой о стену. Из его рта, где длинные зубы вгрызались в нижнюю губу, капала кровавая пена, кровь стекала по подбородку.
Орка ждала.
Лиф издал какой-то звук позади нее.
– Что? – спросила она, подняв на него глаза. – Кто-нибудь идет?
– Нет, – ответил Лиф, быстро покачав головой. Он смотрел на обожженного человека, бледный, с расширившимися от ужаса глазами.
– Закаляй свое сердце, – прорычал на него Орка. – Он больше не человек. Он ступенька на пути к нашей мести. Чтобы я нашла сына. А теперь займись своим делом.
Она отвернулась от Лифа и снова сосредоточилась на пленнике. Он плакал, сопли текли у него из носа, но в глазах плескались ненависть и вызов. Орка снова показала ему топор, с которого капала его кровь, а затем начала стягивать с его ноги сапог.
Он бился в конвульсиях, брыкался и извивался, но Морд крепко держал его, а Орка наконец освободила его ногу и прижала к земле. Остановилась, глядя на его бледную плоть. Вокруг лодыжки и икры красовалась татуировка: свернувшаяся в узлы змея. Она нахмурилась и подняла топор, затем посмотрела в глаза обожженному человеку.
– Я могу делать это, пока не взойдет солнце, – сказала она, затем посмотрела на небо. – Достаточно долго, чтобы пластать сначала пальцы твоих ног, потом ступни, и так до самых яиц. Отвечай на мои вопросы, иначе будет только хуже.
Обожженный человек рыдал. Наконец он обвис, как парус без ветра, и кивнул.
– Позовешь на помощь – лишишься ноги, – пригрозила Орка и выдернула у него изо рта льняную тряпку.
– Как тебя зовут?
– Скефил, – сказал обожженный человек, его голос дрожал от боли, или ярости, или стыда.
– Где Дрекр?
– Он сорвет твою голову с плеч, – прохрипел Скефил.
– Я бы хотела дать ему возможность попробовать, – сказала Орка. – Где он?
– Ушел, – пробормотал Скефил.
– Куда ушел? – спросила Орка.