– Эльдрафелл, огненная гора, – сказала Эльвар. – Когда взрослеешь в Снакавике, внутри черепа Снаки, привыкаешь к чудесному. Я никогда не думала, что увижу нечто такое, что заставит меня почувствовать… благоговение.
– Ха, это правда, – сказал Гренд и разразился смехом, что делал весьма редко.
В сказках говорилось, что гора Эльдрафелл была разрушена при падении Снаки, и из ее горловины вырвался океан огня, низвергся на землю и хлынул в Бездну Везен – огромный провал в земле, где обитали чудища. И существа нижнего мира бежали от пламени, цепляясь когтями за камни и выбираясь из ямы в мир неба, воздуха и вкусной плоти.
В небе плясали и мерцали огни, заслоняя собой гору Эльдрафелл и горизонт. С приходом солнца они померкли, но все еще были достаточно яркими, чтобы Эльвар могла их видеть. Там были огни всех цветов и оттенков: янтарные, красные и пурпурные крутились и вертелись вокруг голубых, зеленых и розовых. За короткую ночь весь горизонт озарился волнистым сиянием
– Это… прекрасно, – вздохнула Эльвар.
– Ага, – согласился Гренд. Он посмотрел на Эльвар. – Знаешь, следовать за тобой – это… – Он помолчал мгновение и усмехнулся. – Пережить много событий.
Эльвар улыбнулась.
– Уж точно лучше, чем отращивать живот и присматривать за избалованной дочерью ярла в Снакавике, – сказала она.
Гренд пожал плечами и скорчил гримасу, как будто не был уверен в этом.
Эльвар шлепнула его по руке.
– Тебе стоило поговорить с Гифой, когда мы были в Снакавике, – сказала она.
Лицо Гренда тут же изменилось: юмор и теплота испарились, челюсти сжались, и рот вытянулся в плотную прямую линию.
– Это причинило бы только боль. Зачем раздувать угли очага, который не может пылать?
– Он мог бы разгореться, – сказала Эльвар. – Гифа могла бы присоединиться к нам.
Она посмотрела на Гренда и увидела, что он задумался. В его лице и прищуре глаз мелькнула надежда, а затем боль.
– Она не пошла бы. Она дала клятву твоему отцу.
– Ты никогда не просил ее. Она бы сделала это для тебя.
Он медленно выдохнул.
– И тогда я стал бы причиной нарушенной клятвы.