Но следующие слова выбили твердь у меня из-под ног.

– Ты никогда не причисляла себя к сироткам, правда? Когда тебе было одиноко, ты мечтала, что где-то в мире у тебя все же есть родной человек. Мать, отец, брат, сестра… Став старше, ты просто привыкла к мысли, что однажды найдешь покровителя среди колдунов. Полуденного царя. Не смотри на меня с таким смятением. Я не читал это в твоей душе, я прочел это в твоих глазах. Прямо сейчас. Просветительство наложило на меня свой отпечаток, знаешь ли.

– Насколько глубоко ты проник в мою память?! – воскликнула я. – Ты видел что-то из моего прошлого?

На мгновение мне показалось, что промелькнули, как в хороводе, искры давно утраченных воспоминаний, и где-то там, за всем этим многообразием, до меня долетел безрадостный взгляд колдуна.

– Мне нет нужды бродить среди теней прошлого, – сказал он. – Я и есть твой друг, Лесёна.

Я не смогла удержаться от улыбки.

– Да ну?

– Ты не помнишь?

– Друг? – переспросила я и улыбнулась еще шире. – Наверное, такой же настоящий, как и этот морок?

– Мы были дружны, разве ты не помнишь? – не обращая внимания на мою усмешку, продолжил колдун. – В Аскании. Но червенцы, они и там выследили нас. Тебя вернули в Светлолесье. Шрамы, что на твоих запястьях, остались с тех времен, когда ты была в плену.

Веселье растаяло так же быстро, как и появилось. Внутри меня повисла гулкая, почти могильная пустота, и над ней звенел, точно колокол мунны, голос колдуна. Картинки в ожерелье сменились на опаленные солнцем красноватые дали. Червоточина в небе. И девочка с мальчиком, резвящиеся в моих снах на лугу…

– Фед нашел тебя, но ты все забыла. Такова твоя история.

Я жадно всматривалась в образы далеких государств, но они побледнели, а затем и вовсе распались.

– Это ты, – выдавила я наконец. – Ты.

Ему не пришлось говорить. Мысль, как стрела, пущенная в водоворот, утонула в мороке, и я нутром почуяла следующую за этим перемену. Имя, чей ритм и звук рокочущей грозой летели ко мне сквозь дальние дали затянутых туманом воспоминаний. Сквозь морозный холод, сквозь песни Феда поднимались со дна колодца, стрекотали внутри.

– Я не забыла, – хрипло произнесла я. – Я помню тебя… Дарен.

Колдун вскинул на меня разноцветные глаза и тут же, будто устыдившись своей радости, отвел их. Но я углядела, с какой жадностью и тоской всего лишь миг он поедал меня взглядом.

– Верно, – ровно, но, как мне почудилось, все же с трудом ответил Дарен. – Тогда, в Аскании, от червенской расправы меня спасли последователи древнего асканийского культа. Они не похожи на твоих колдунов Обители, среди них куда больше беззаконников и наемных убийц, чем колдунов, но хранят легенды они одинаково яро. Асканийцы рассказали мне много сказок, но заинтересовала меня лишь одна – о Полуденном царе, который объединит всех и вернет мир на земли Светлолесья. Когда я вернулся сюда, то лишь воспользовался слухами.