– Я слышу, – вдруг произнесла Лесёна. – Те же слова, что она сказала мне в нашу первую ночь в Линдозере.

В голосе девушки была неподдельная тревога.

Корчмарка указала куда-то в угол. Только сейчас травник заметил, что единственный светец в погребе стоит возле постели.

На лице Ольши, теперь уже таком спокойном, застыла улыбка, а на ресницах – слезы. С губ тянулся молочный след от слюны. Альдан подошел ближе и уловил запах макового молока. Стало быть, с большим трудом корчмарке удалось напоить дочь успокоительным, и теперь та погрузилась в глубокий сон. Но губы ее, будто предоставленные сами себе, продолжали двигаться. От вида этого юного лица внутри у травника поселилось сумрачное, зловещее ощущение чего-то неминуемого. До слов Ольши прежде ему не было дела, но теперь, после Ночи Папоротника, и само происхождение девушки, и ее слова обрели иной вес.

Вдруг Лесёна произнесла:

Корчмарка медленно опустилась на лавку и, словно во сне, принялась разворачивать один из своих горшков. Минт же выражал удивление куда ярче:

– Что это за чудова брехня?

– Теперь я поняла… Ольша – вещунья! – медленно произнесла Лесёна. – Я ведь услышала ее Весть первый раз, еще тогда. Но не поняла!

– Я тоже не понял, как ты ее сейчас услышала, – хмуро сказал Минт.

– Не знаю. – Девушка закусила губу. – Между нами возникла какая-то связь, когда я не смогла дослушать, принять Весть до конца…

– Только не это. – Парень прикрыл глаза. – Вакханы говорили, что никто не знает, где гуляет дух вещуньи. А сдается мне, что где-то под землей!

Травник желал, чтобы нашлось другое объяснение тому, как они с колдуньей оказались в этом погребе, и уж тем более ему не нравилось, с каким чувством говорила Лесёна, но вид Ольши не оставлял ни малейшего сомнения, что вещунья как-то причастна к Печати.

Лесёна сказала, что Печать находится в мунне Вороньего Яра. Было что-то чужое и дикое в ее речи, таилось в глазах, и по тому, как румянец озарил щеки, Альдан понял, что она гордится тем, что нашла ее.

– Понять бы теперь, что все это значит. – Лесёна выудила из-за пазухи какие-то таблицы и вгляделась в них.

– Это значит, что нам нужно сматываться, – ответил Минт, глядя на это с еще большей тревогой в глазах.

– А как теперь помочь моей девочке? – жалобно протянула корчмарка.

Альдан велел ей принести теплой воды и какой-нибудь пищи, и Мафза ушла.

– Нам лучше уйти, Лесёна. И нечего даже думать над этими словами, – прошипел Минт. – Дан рассказал тебе про то, чем… кем я был ранен?

Девушка обернулась и посмотрела на травника. Альдан хотел было сказать о том, что повстречал в лесу Ворона в облике княжа, но не успел.