– О чем ты?! – воскликнула я. – Разве ты не знаешь, что все это время… – я с трудом выталкивала из себя слова. – Я была твоим другом.

– О, нет. Я хочу, чтобы ты служила мне, как служишь колдунам Обители. Я хочу, чтобы у меня был колдун Разрушения, в чьей верности я не мог бы усомниться. Я хочу, чтобы ты принесла присягу. И вот тогда, – сказал колдун, и его разноцветные глаза на миг сузились, – я проведу тебя по твоей памяти.

– Хочешь подкупить меня? – Я кивнула на таблицы и перстень. – Но разве ты не знаешь, что Полуденный царь и был моей целью? И вот теперь ты наконец здесь, живой. Нет, ты больше ничего не можешь предложить мне.

– Разве что воззвать к твоему чувству долга, – отозвался Дарен. – Тысячи колдунов, таких как Елар, как мы с тобой, будут приносить свои жизни в жертвы, терпеть гнет червенцев, в то время как люди будут воевать между собой. И все ради того, чтобы однажды мир затянула скверна Нижнего мира.

– Ты так уверен в своем праве, Полуденный царь.

– В нашем праве, Лесёна. В нашем. Да. – Он дернул плечом, и его осанка изменилась. Вновь стала покореженной. Дарен выхватил из воздуха посох и оперся на него.

– Но ты права, мне нечего предложить тебе, кроме общих воспоминаний и колдовских тайн. Решай сама.

Мне показалось, будто я ослышалась.

– Ну… ну ты и…

Но мужчина лишь улыбался, продолжая молчать. Чудь побери такого друга!

– Да что ты за человек-то такой?!

Дарен молчал, слегка склонив подбородок к груди и качая головой. В его глазах отражался невысказанный укор, словно бы мои слова нанесли ему обиду. Голос покатился по вершине гулким эхом, а затем, стократ отраженный от странного пространства, превратился в бурю.

Я раскрыла ладонь и посмотрела на перстень с жемчужиной. Сперва показалось, что камень – это застывшая слеза. Но разве камни умеют плакать? Пора бы мне усвоить, что в мороке все не то, чем кажется.

Даже Полуденный царь.

24 Вещие слова

24

Вещие слова

Червенцы появились довольно скоро. Жрецы в кроваво-красных плащах просочились сквозь деревья, и полный от бессильной ярости голос Ордака загремел в лесу.

Но Альдан был уже далеко. Он оставил княжа и влюбленных на дне ступенчатой ямы и побежал к мунне.

Утро занималось холодное. Густой туман полз с болот, протягивал седые петли к дорогам, будто нарочно путая следы. Только травника было не обмануть: родными были для него эти странные, зловещие края, и сама земля будто помогала, подсказывала, куда идти.