– Я тоже пойду.

– Как же, держи карман шире.

– Я не нуждаюсь в твоей защите.

– Ты здесь вообще ни при чем. Речь о Брее. Это…

– У меня столько же прав быть там, как и у любого другого. Ума у меня ничуть не меньше, чем у тех, кто будет там присутствовать, и, может быть, я смогу чем-то помочь.

Йен знал, что сейчас случится нечто непоправимое, но выхода у него не было. Пусть она лучше ненавидит его, чем попадет в опасность.

– Я ничего не сказал тебе об этом, потому что это не твое дело.

Элинор, моргнув, уставилась на него.

– Тебя никто не приглашал. Ты нам не нужна. Ты не можешь прийти.

– Ты не смеешь говорить мне, что я могу и что не могу делать.

– Смею и буду. Это я зарезервировал зал. И я решаю, кого туда приглашать.

Ее лицо окаменело.

– Ну что ж, приятель, ты сам напросился. Сам и расхлебывай.

С этими словами Элинор вернулась в столовую. Йен молча наблюдал, как она схватила свою тарелку и стакан с водой со стола и вылетела на кухню. Раздался грохот разбитого фарфора и стекла, когда она бросила их в раковину.

Бакли, побледнев, беспокойно потирал руки.

– Прости, приятель. Я не подумал. Просто испугался до чертиков и выжрал целую бутылку… – Он замолчал и покачал головой.

– Не важно, – устало произнес Йен. – Сейчас я соберу манатки, и поедем.

– Я поведу. – За спиной он услышал, как Бакли с шумом достает ключи.

* * *

Пришли всего двое.