Так Хроуст стоял перед своей мрачной ратью, потрясая железным кулаком. Затем он развернул коня вслед за Сиротками, которые уже отступали обратно в лагерь. Тени ушли последними, но не показали Хасгуту своих спин: они растворились в воздухе, как дым, развеянный ветром.

Смешки при дворе утихли, да и словам не нашлось места в притихшем городе. Что тут было сказать? Раньше крылатых демонов Свортека подданные Редриха видели лишь на своей стороне. Сейчас армия великанов под знаменем человека, который тридцать лет предавал королевство огню и мечу, уже сказала свое слово.

Из сумеречной мглы раздался стук барабанов. Он ускорялся и креп, пока не превратился в раскаты, которые больше не смолкали ни на миг, а в него вплеталась, повторяясь десятки раз, Сироткина Песнь.

Морра смотрела из покоев Свортека, как появляется новая армия Хроуста. Ее заперли после разговора с королем и Шаркой и больше никуда не выпускали. Но милость короля не знала границ: двери сторожили только снаружи. Морра снова стала пленницей, но хотя бы была предоставлена сама себе.

В этой комнате, где велось столько разговоров между ней и тем, кого она считала наставником, она не находила покоя. Покои сильно изменились: все вещи Свортека, его книги, свитки, оружие, даже одежду забрал Гримвальд в надежде найти что-то ценное. Перину, подушки и одеяла выпотрошили, со стен сорвали гобелены, с пола убрали ковры, даже разворошили пепел в камине. Ничто больше не напоминало здесь о своем владельце, но Морра против воли воображала его присутствие. Он часто разжигал камин Даром Огня, придавая пламени разные формы. А в том кресле любил курить, выдувая… Теперь Морра знала, кому принадлежали те маленькие дракончики, которые складывались из дыма, и от воспоминаний Изнанки ей хотелось увернуться, как от пощечины.

Армия Хроуста не напугала ее: Морра слишком много времени провела со Свортеком и Шаркой и привыкла к демонам. В ней бушевал не ужас, а злость, когда она вспоминала, как рассказывала Хроусту все, что знает о Дарах. Он расспрашивал ее, почему демоны Шарки похожи на псов, а демоны Свортека – на птиц, и как кьенгары придают им форму. Его интересовала связь Хранителя и Дара. Обходительный и мягкий, он звал ее ужинать наедине, просил сделать ему прогноз по звездам, а затем как бы невзначай что-то спрашивал о Даре, об Изнанке, о Мече кьенгара…

Редрих прав: напрасно она считала себя умной. Оба эти старика, к хитрости и коварству которых она относилась пренебрежительно, провели ее совсем как дурочку Шарку. Вот только Шарку они еще и боялись, а Морру выбросили, как мусор.