И хватит с него. Патронов осталось всего ничего — вот это проблема. А Стасик… Да хер с ним.

Заперлись на складе, уселись на кроватях. В помещении осталась одна рабочая лампа, она неприятно гудит и ещё более неприятно мерцает. Темновато и неуютно, мы сидим, прижавшись друг к другу. Нам хреново, а вместе чуть легче. Абуто и Сэмми были нам… Да никто. Мы и сами-то себе никто. И звать нас никак. Но все же они были «наши», нас стало меньше. Это угнетает.

Я как мог тщательно и подробно записал события дня, а Натаха с Сэкиль, несмотря на мои уговоры, не стали.

— Ты нам все расказес.

— Мы тебе доверяем, Кэп.

Им просто безразлично. Слишком тяжёлый день. Слишком тяжёлое всё. Я жду полуночи — или когда там меня ресетит — с нетерпением. Были бы тут часы, смотрел бы на них не отрываясь. Да, завтра всё постепенно вспомнится, но уже не так. Затёртая перезапись перезаписи — совсем не то, что оригинал. Не так ранит. Меня люто бесил этот цикл, но сейчас мне кажется, что это даже гуманно. Как наркоз. Пусть даже это наркоз по башке поленом.

Вскоре лампа погасла. Мы посидели немного с фонариком, потом просто легли спать. И уснули.

Я проснулся от загудевшей и защёлкавшей стартером ртутной лампы. Лежал и смотрел, как она снова и снова пытается зажечь разряд в трубке, тускло светящейся концами.

— Напряжения не хватает, — сказала Натаха.

Тоже, значит, проснулась.

Она навалилась на меня во сне и наглухо отлежала плечо, теперь по нему бегут колкие мурашки. Но я помню, кто она. И кто я. Насколько это возможно в здешнем странном существовании.

— Оу, Кэп-сама, доброе утро! Приятно вас видеть, не гадая, кто вы и посему в моей постели. Хотя вам бы не помесало принять дус. И мне тозе. Как вы думаете, вода есть?

— Вряд ли, — ответила ей Натаха. — Тут лампе не хватает напруги стартовать, думаю, с насосами хуже.

Лампа загудела сильнее, замерцала чаще и всё-таки зажглась.

— Просрало́ся, — откомментировала Натаха, — да будет свет.

— Абуто и Сэмми не с нами, — констатировала очевидное Сэкиль.

— Это ещё ничего не значит, — ответила ей Натаха.

Я подумал, что ещё как значит, но ничего не сказал. Все увидим, в конце концов.