Я чувствую, как её волосы щекочут мне шею, чувствую вес её руки на своём колене, чувствую аромат её волос и запах моря. Это волшебно. Я не хочу, чтобы это кончалось. Подведите к капсуле питание и замуруйте вход. Я буду смотреть на море и на Нетту, пока не сдохну от обезвоживания в пластиково-алюминиевом гробу. Может быть, тогда я не замечу, что умер? Станет ли этот берег моим посмертием? Если да — то я готов.

— Тебе нельзя, — повторила Нетта.

— Все однажды умрут.

— Слишком многие от тебя зависят. Если ты в самолете разом и пилот, и двигатель, то у пассажиров должны хотя бы быть парашюты. На случай, если ты сломаешься.

— Ты же знаешь, что я собираюсь к Сумерле?

— Знаю. А ты знаешь, что это безумие?

— Знаю.

Мы помолчали немного. Мне хорошо с ней молчать. Мне с ней всё хорошо. Надеюсь, психотерапевт никогда не докопается до этой части меня. Очень маленькой, но единственной почти счастливой части.

— Зачем тебе это? — спросила Нетта.

— Разве ты не понимаешь?

— Я понимаю. Но хочу, чтобы ты сказал.

— Потому что всё неправильно. Всё очень-очень неправильно. Всё просто пиздец, как неправильно.

— И ты думаешь, что виноват в этом.

— Глупо?

— Нет. Печально.

— Однажды я сделал выбор. И сделал его не умом, а тоской по любви, одиночеством и алкоголем.

— Ты не мог сделать другого выбора, ты это понимаешь? Твоя тоска и одиночество — это и есть ты.

— И алкоголь.