Стараясь не морщиться, тэпат сделал глоток, второй, пил пока чашка не опустела.

— Если выпьешь весь кувшин, с меня — бутыль трёхлетнего красного. — Больной на соседней койке сел, прислонившись спиной к стене. Свечи выхватывали из тьмы половину его лица. Этого было достаточно, чтобы узнать друга Софэна.

— Этот отвар поставил вас на ноги, — проворчал лекарь.

— Лучше бы на руки, — усмехнулся Тэф, поднимая обрубок левой руки. — С возвращением в этот прекрасный мир, Ши.

— Тэф… — выдавил тэпат. Горло саднило. — Твоя рука…

Дверь распахнулась. Ши потребовалась пара биений сердца, чтобы узнать Тару Нарис. Полевой вариант формы был сменен на официальный военный. Мундир, застёгнутый на все пуговицы. Синий плащ через одно плечо с серебряной каймой. Высокие сапоги. Перевязь для меча с изящной пряжкой. Именно в этой форме Главы отчитывались перед Лоэтраками или шли на войну.

Ши начал подниматься, чтобы по-военному поприветствовать Главу Нарис, но лекарь твёрдо положил руку ему на плечо, сажая обратно на койку. Плечо пронзило болью.

— Рэда Шамрис ~

Рэда откопала в своих вещах любимую бирюзовую рубаху, принюхалась. По запаху — чистая. Хотя красновато-коричневые разводы на рукавах говорили об обратном. Кровь всегда плохо отстирывалась. Наверно, поэтому дядя Имард предпочитал бордовый и чёрный цвета в одежде.

«И так сойдет», — подумала Рэда и принялась за поиски штанов.

За дверью послышались шаги. Охотница оглянулась и поняла, что забыла задвинуть щеколду. Сердце ударилось тараном о грудную клетку. Перед глазами затанцевали разноцветные пятна. Страх. Словно земля резко ушла из-под ног.

Рэда схватила с тумбы метательный нож, готовясь встретить незваного гостя.

Шаги приближались. Страх накатывал волнами. Одна сильнее другой. Накрывал до головокружения, до тошноты.

«Я не смогу защититься», — блуждала по сознанию предательская мысль.

Громкий стук. Дверь приоткрылась.

Сердце пропустило удар.

— Рэда? Я могу войти? — послышался голос дяди Имарда.

— Да, — выдохнула она и опустила нож.

«Что со мной происходит?» — Воздуха по-прежнему не хватало, но дыхание успокаивалось. Головокружение уходило.