Нужно было защититься, только руки словно набили чугуном, поднять их удалось сквозь боль. Айя вскрикнула, поставила блок. Поставила его слишком жёстко, столкновение пришлось на запястье, и кулак Актамы всё же соскочил в живот. Боль прошила насквозь. Затем захват, и Айя ощутила, что ничего не может сделать. Бросок через бедро.

Плечевой сустав запылал огнём. Спасало лишь то, что и Актама устала. Удалось вырваться из залома, и снова встать. Встать, качнуться. Снова упасть от удара.

Деревянный настил оцарапал локоть. Саднящие полосы вспыхнули. В толпе что-то кричали. Плевать. Сражение уже было ни с Актамой, ни с ними. С собой. С мертвецкой слабостью будто окоченевших рук. Соперница, Риар Дайядор, омпаты — всё превратилось в одно громадное смоляное море, в котором Айя была, как муха.

Время стало нестись чуть медленнее, Айя поднялась, а Нарис наступала.

Тхаймона. Великая, великая Тхаймона. Где же твоё благословение? Где твой перст, которым ты меня коснулась?

Или отец просто дал мне первую попавшуюся книгу.

В уголках глаз защипало. Золотистый корешок, потрёпанные страницы, обложка с обителью в горах, каллиграфический почерк Тхаймоны.

Был ли это знак?

Или это лишь книга, которую дал отец, последняя вещь, которой коснулось тепло его рук. Лишь поэтому она была важна. Эта мысль сделала Айю трезвее, словно раньше она была одурманена. Одурманена иллюзией.

Актама ударила сбоку, целясь в челюсть, Айе удалось отскочить и попасть контратакой Нарис под рёбра. Толпа что-то гудела, но теперь всё кроме соперницы исчезло. Мир сузился до размеров помоста.

В этом настоящем бою, который пьянил ощущением смертельной схватки, Сарэтис чувствовала Нарис каждым мышечным волокном. Сестра знаменитой воительницы, которая просто обязана быть лучшей. Забыть про куклы, платья, детские игры. Просыпаться и тренироваться. Тренироваться в разы больше и тяжелее остальных, засыпать, не помня себя от усталости. Долгие годы. Без права на ошибку.

Совершенное тело, точные движения, цепочки приёмов — всё это ощущалось в Актаме, как вросшее под кожу. Как ставшее ею.

Атаки и блоки Айи наоборот не были ни точны, ни уверены. Она всё ждала, что досада или разочарование наполнят рот пеплом. Неожиданно откликнулась злость. Сарэтис поняла, что Райкар Кэнулис ей врал, засыпая комплиментами.

Актама в очередной раз ударила в живот, Айя не успела увернуться.

Снова упала на помост. Перевернулась на спину и посмотрела сопернице в глаза. В тёмные омуты, за которыми бушевал шторм.

— Вставай! — прорычала Нарис.

Сарэтис, не отрывая от неё взгляда, поднялась. Руки покоились у бёдер, и Айя так и не встала в боевую стойку.