– Что ты можешь быть прав: немного помочь – и Тор сумеет вырваться, – ответила Кива. – Сумеет вернуть себе собственную жизнь, как я.

– Прости, что напоминаю, но тебе еще есть над чем поработать, – язвительно сказал Кэлдон, указывая на переулок, где она встречалась с семьей.

– Нам всем есть, над чем поработать, – возразила Кива, вновь вспомнив, как близко к краю подошла сегодня. Если бы кто-то за ней проследил… Если бы раскопал то же, что и Кэлдон… Если бы сам Кэлдон не привязался к ней или счел бы, что не стоит оставлять ее в живых…

– Прекрати, – велел он, вновь разглаживая Киве лоб. – Не перестанешь хмуриться – мигом постареешь лет на тридцать. Или сорок.

Она отбила его руку и специально нахмурилась еще сильнее.

– Как мило, – сказал он. – Просто очаровательно.

– Ты всегда так бесишь?

– Ради тебя стараюсь, персик.

Кива невозмутимо посмотрела на Кэлдона.

Тот хохотнул, но сразу посерьезнел.

– Уже поздно, нам пора обратно во дворец. Но перед этим хочу задать последний вопрос.

– Ты вроде уже все обо мне знаешь? – возразила Кива.

– Ты умеешь исцелять магией?

Киве стало нечем дышать. Но потом она медленно кивнула.

– Да. А Зулика и Тор – нет.

Кэлдон вытащил из-за пояса кинжал Наари, и у Кивы подпрыгнуло сердце. Но он лишь махнул им и спросил:

– Значит, если прямо сейчас ткну в себя…

– Не надо! – закричала Кива, потянувшись к кинжалу. Лишь когда он вновь упокоился у нее за сапогом, она поняла, что Кэлдон не сопротивлялся, а лишь смотрел на нее, подняв брови. Она прокашлялась и пояснила: – Я сейчас не могу использовать дар.

Взгляд у Кэлдона стал еще более вопрошающим, так что Кива сдалась и рассказала, зачем на самом деле его опоила, откровенно поведала про всплески магии и подавляющее их бабушкино лекарство. Утаила только то, что завтра ей придется вернуться в Чернотопье – боялась, что он попробует ее остановить, или, что еще хуже, настоит на том, чтобы поехать с ней. Она очень сильно сомневалась, что Делоре придется по вкусу принц в качестве ее сопровождающего.