– Ето вопрос с подковыркою, – сказал Гас, – и я на него не поддамся. Ответ – нет такой! Когда речь заходит о
– Была одна небезнадежная, – предостерег его я.
– Не стану опускаться до упоминанья очевидных, – сие последовало от Джека, – ты слишком для сего тонок. Публику дурачили много лет, но сего никогда не делали… – Он горизонтально махнул властным указательным пальцем, включая всех нас.
– На сие можно поставить баблосы, – сказал я.
Сей краткий обмен мненьями, хотя для его описанья потребен лишь миг, произошел одновременно с тем, что мы покинули Слоун-стрит и вышли на благоухающий воздух Набережной.
Здесь мы наткнулися на компанию чужедомов, кои праздно транжирили свои жизни, ибо им недоставало изящества поведенья. Но, невзирая на всю их странность, их мы избегли – ибо не стоят они ни фартинга, – и пустилися вниз по каменным ступеням на небольшой галечный пляж Темзы, и там остановилися перевести дух.
– Мы всё еще ждем, – нетерпеливо промолвил Гас.
Я вполне долго оттягивал миг, ибо непредусмотрительность и притворство не были и никогда не будут по мне. Мне, к счастью, довелось видеть в «Звездном клубе» Королевского Размера Тейлора и «Домино», когда в зале находился Джон Леннон. Я сидел за столиком у Леннона за спиною и заметил, как внимательно он в них всматривался, не выказывая при сем никаких своих чувств, – и лишь когда выступленье их завершилось, поднялся он на ноги в трепливой толпе драчунов, пивоглотов и блудодеев и – зааплодировал.
– Королевский Размер Тейлор и «Домино». Николи о таких не слыхал, – небрежно проговорил Гас, когда я упомянул их названье, и на секунду приостановился завязать шнурок на бордельной своей подкрадухе, шаркавшей по камням.
– Не подкисляй себе нёбо таким горьким голосом против того, чего не знаешь. – Я был тем уколот и добавил сардонически: – И не играй со мною в сачка.
– Простите, милорд, не хотел обидеть.
Здравый смысл, как обычно, позволяет выйти наружу газу, отягощенному несвоевременным жаром.
– И не обидел, Гас. – Моя сварливость обратилася не по адресу против его юности, и я всеми силами постарался заверить его в своем добром расположенье. – Старые привычки отмирают не сразу, сам понимаешь.
– И не все бесы нежатся в сумерках, не так ли, мой Хоррор. – Гас вывел себе на лицо золотую улыбку, лишенную будничности и крепкую от чорного карбункула.
Я не замедлил отметить тот факт, что классическая инопланетная поза и харизматический рокот рок-н-ролла ожидали за кулисами довольно долго, а расцвели токмо в середине 1950-х. Отраженье его пагубной звезды можно ясно различить у Лэрри «Бастера» Крэбба и Джека «Хлыста» Ларю – а тако-же, очевидно, у Адольфа Хитлера.