Невзирая на отвратительную солнечность залы, собранье личностей, стоявших мелкими группками и пялившихся на меня, перечеркивал жгучий поток еще более белого света.

Дабы проявить солидарность с моим вопросом, коий, сознавал я, мог бы восприняться как отталкивающий, я облизнул себе уста и размял десны. В мне начало пошатываться беспокойство. Можно было бы сказать, что воздух, сам Незримый воздух, полон непостижимых Сил, к чьему таинственному присутствью мы ослепли. Вот токмо в краю змей и крыс лишь я недреманно осознавал их присутствье, самое их явленье.

Люди, подобные мне, похоже, располагают предчувствьем явленья чего-то нового.

Тем не менее, вступи туда я секундой позднее, я бы не застал Озуолда: обернувши руку свою вкруг талии леди Макмиллан, он охотничьи провожал ее в боковую дверь к частным ея апартаментам, и черты его обмахивал крылом головокружительный лестничный полз – улыбка, коя в книгах о «Братце Кролике» именуется «чутком сухих смехушечек». Блудодей нипочем не упустит разрекламированную жертву.

Я быстро обозрел собравшихся, возвратившихся к своему питию и общенью. Херолд Макмиллан был погружен в беседу с Клемом Эттли и, судя по всему, не заметил проступка собственной супруги. Но сие сделали прочие.

Лорд Бутби уж наверняка. Его лицо мне все и рассказало. С леди Макмиллан он блудил годами, как сие превосходно было известно любому светскому и газетно-сплетенному обозревателю в стране. Сей мудило Бутби был словно несходимый тик на леди Дороти Макмиллан. Торгаш и спереду и сзаду, отъявленней некуда – было в нем что-то от красноречивого зверя.

Нескончаемый либертинаж Моузли никогда не давал мне поводов в нем сомневаться. Власть предержащие обычно потворствуют себе любовницами или возлюбленными, сие естественный ход вещей.

Моральными мослами сыт не будешь.

Однажды за работой Моузли мешала собачка его детей – он высунулся в окно своего кабинета и пристрелил слишком уж жизнерадостного песика.

Так записал Просперо.

Я привел в исполненье свой трюк забвенья, коим посвященного можно отвлечь так же, как и обманутых. Артист всегда идет по грани Розыгрыша и Иллюзьи.

Безо всяких Мистификаций с моей стороны, дабы вместить собравшихся, слившихся в прокопченных тенях, верно предполагая, что в марше времени Моузли выкликнет мое имя.

Нэнси Спейн и ее компаньон Гилберт Хардинг парочку собою представляли маловероятную. Пристегните-ка-мне-хуй и слезливый кисель не могут вместе заниматься здоровым делом. В них я видел дурные предвестья нравственной низости Англьи и того упадка, что станет грозить всем нам лишь через несколько кратких лет.