Сколь долго отсиживалась она в эктоморфном парламентарии, я мог лишь гадать. Наблюденья мои за Бутби в общественной жизни и по телевиденью, особенно когда он возникал в программе «Мозговой трест», предполагали, что импрегнацья свершилась много лет тому.
И по-прежнему красочный воздух вкруг него мерцал, и наблюдал я за полным Бутби со всем своим вниманьем, игнорируя всеми своими силами свою классическую тейхопсью. Вкруг него определенно витала аура образованного хряка. И его пористое лицо тоже несло в себе сию свинскую текстуру.
Я никогда терпеть не мог сию свинью. До чего ж подобен человечьему ея гнусный безмысленный аппетит; и, зачастую, качественные женщины подо мною преобразовывались в тот же свинский темперамент.
Но вот ЕГО свинское присутствие подразумевало особую породу хряка. Лишь раз допрежь встречался мне столь мерзкий прямохожденец, да и то случилось в нижних отрогах гор Техэчепи, где, налетевши таким числом, они поселили в сердце моем боль. Я б их убил тысячьми, такое отвращенье они во мне возбудили, и запах от их яиц… боль их – прозорливость.
Словно бы подсказкою моего присутствья на полу меж расставленных ног Бутби возникло одно-единственное свинское яйцо – бледное и в красную крапину.
Едва ль не тут же Шестунья внутри начала выход свой из яйца. Первым делом возник ея мундштук, за ним ея глава, передние лапы и плечи. Она ерзала, ея насыщал восторг любви. Появились еще две ноги, и она миг полежала спокойно. Затем нежные усики, плоско сложенные поперек безвенных надкрылий, восстали. Она вытянула задние лапы и поднялась. Расколотая яичная скорлупа по-прежнему скрывала ея хвостовые щипцы, а по полу поблескивал след потрохов.
Она снова взъелознула.
– Говорит Германья, – произнес Бутби непосредственно мне. Его подражанье моей радьо-личности сопровождалось сценами веселости. И тут он меня удивил примечательным подвигом предсознанья.
– Говорит радьо ЧОРНОДОМ! Да будет снова велика Британья; и в сей час величайшей угрозы для Запада да воздвигнется ж из праха штандарт
Щипцы Шестуньи стали мне видны (и одному лишь мне, судя по виду). Были они двумя крохотными волосовидными отростками, соприкасавшимися от основанья до извертливого кончика, призрачными и хрупкими.
– Страх есть ключ к просветленью. – Слова Бутби легко ниспадали с его елейного языка – того же, что импровизировал на тему пагубности избранья Моузли на любую влиятельную должность. – Лишь дружеством с ним разум может стать тотально свободен. Ужас. Хоррор; таков магический инструментарий Адепта в процессе достиженья господства над Душою – Радьо ЧОРНОДОМ выбирает штандартом Чудовище, к коему должно стремиться все Человечество.