В этот момент Энмер снова атаковал. На этот раз зазвенели мечи и хоннитский царевич, потеряв равновесие, едва не упал.

– Это все, что ты можешь? Ну, давай же! Нападай! – Асмаррах насмешливо улыбался. Он продолжал пятиться, иногда, словно бы нарочно, открываясь, чем снова спровоцировал противника.

Новый удар ушел «в молоко» и хоннитский воитель опять потерял равновесие. Вот только на этот раз Асмаррах не отступил, а, провернувшись, легонько отвесил противнику пинка по мягкому месту. Энмер, взмахнув руками, упал на землю, но самириец нападать не стал, давая противнику подняться.

Но как ни ловок был самирский наследник, удары юного царевича нет-нет, а достигали цели. Бронзовое тело Асмарраха уже был отмечено несколькими царапинами, из которых струилась кровь.

– Чего же он ждет! Почему не закончит эту бессмысленную битву? Не может? – шептала я все еще удерживавшему меня Гаруулу, но тот лишь двусмысленно хмыкал в бороду, иногда досадливо цокая языком, когда его командир получал очередную рану.

А противники все кружились. Негромко, отбивая ритм, грохали щиты, а вместе с ними и мое сердце. Солнце меж тем село, теперь лишь светлое небо посылало в ущелье свой скудный свет. Зажглись сотни факелов, и в их неверном свете все происходящее начало напоминать отдельные кадры из фильма.

Наверное, потому я и пропустила момент, когда Асмаррах перешел в нападение. Только что между противниками было почти два шага и вдруг… Лязгнули клинки, потом еще и еще, и вот уже Энмер валяется на спине, прижатый блестящим от крови телом самирита, а его клинок начинает свое смертоносное движение к горлу поверженного врага.

– ОСТАНОВИСЬ! – мой отчаянный крик разрезает тьму, заглушая ревущую толпу.

Не знаю, как мне удалось вырваться из железных тисков телохранителя, наверное, свою роль сыграла неожиданность. Почувствовав свободу, я ринулась в круг, едва сохраняя равновесие.

– ОСТАНОВИСЬ! – рука Асмарраха дрогнула, но замерла, едва коснувшись кожи врага. Он поднял на меня глаза, и я оторопела. В темных омутах зрачков снова плясало неистовое пламя, готовое вырваться наружу и спалить все вокруг.

– Прошу, не убивай его! – теперь мой голос звучал робко, а в глубине души росла уверенность, что у меня лишь одна попытка. Если сейчас я не найду тех слов, что потушат пожар гнева этого мужчины, то потеряю все.

– Подари мне его жизнь, Владыка! Подари мне ее ради той жизни, что подарил мне ты! Ради того, кто еще не пришел в этот мир!

Я рухнула на землю, царапая колени. Слезы, душившие меня, потоками покатились по щекам.