– Ваш дух… приходивший не сказал ничего уникального. Все изложенные факты могли стать известны третьей стороне. С небольшой долей вероятности, но могли. Так что…

– Я не слышала ни слова из вашей беседы. Но одно я знаю точно: Пьетро не приходят к невинным агнцам. В твоем прошлом была кровь. Большая кровь.

Прозвучало сильно. То ли обвинительно, то ли угрожающе.

– Если и так, что дальше?

Она могла ответить все, что угодно. Например, припугнуть полицейским расследованием. Потребовать прекратить общение с Лил. Вообще начать шантажировать. Но я с удивлением услышал:

– Ничего. Это твой путь, не мой.

Длинные жилистые пальцы сдавили свечной фитиль, гася огонек.

– Уже поздно. Мне надо отдохнуть.

Приказ проваливать восвояси? Понял, исполняю.

* * *

Я вспомнил, что так и не забрал мусор, только когда увидел машину. И Хозе у кабины, нервно подкидывающего на руке монтировку.

– Кто кричал?

– Забудь.

– Она?

– Просто обожглась. Бывает.

– А орала так, будто с головой в костер окунулась.

Очень может быть. Однако если напарник слышал крик, то и все соседи в округе должны были насладиться коротким ночным концертом. Высыпать на улицу, начать задавать вопросы… А никого ведь не видно. Тишина, покой и всеобщая благодать. Ну, тут одно из двух: либо местные давно привыкли к образу жизни мамбо, либо пошло и примитивно боятся встревать в чужие неприятности.

– У женщины не все в порядке в черепке. Рано или поздно покалечится. Или вообще убьется. Куда смотрит социальная служба, интересно?

– Куда-куда… В сторону. Здесь все отводят глаза: так надежнее.

– Веришь в колдовство?