Вот упорная… Ну зачем ей это?

– Я умею ходить за больными, не волнуйся. А ты тогда сможешь лучше отдыхать.

Вы только посмотрите, какая заботливая! Нет, малявка, зная, что все твои действия всегда направлены на извлечение личной выгоды, поостерегусь принимать такие «подарки».

– Не нужно. Это моё дело.

Я должен быть рядом, когда он очнется. Только я один.

– Ну, как хочешь.

Обижается Лил всегда искренне и красочно, этого у неё не отнимешь. Но почему-то возникает стойкое желание не приголубить, а шлепнуть. Пониже спины.

– Выбери себе комнату, какая понравится. У тебя же должно быть свое пространство?

– Свое – что?

– Место, где хозяйничать будешь ты одна.

– Я знаю такое место.

Смешно и странно видеть на почти детском лице гримасу, куда более подходящую зрелой женщине. Немного пугающе, если быть совсем уж честным.

– Я о других местах говорю!

– Я, правда, уже взрослая. Вот сегодня же схожу и возьму справку.

Этого мне только и не хватало: усугубляющейся с каждой минутой серьезности намерений.

Как же тебе сказать, девочка, что я за себя-то толком не могу отвечать и не знаю, чего ждать от будущего? У тебя все ясно, все просто. Твой мир не переворачивался с ног на голову, отсекая возможности и надежды.

– Сын.

О, вот и папаша пожаловал. Крик разбудил? Наверняка.

– Пойдем-ка. Есть разговор.

Ага, сейчас получу честно заслуженное. За двоих. Ладно, сон все равно испорчен, да и за окнами потихоньку светает.