Рука сжимается в кулак, потянув за собой ткань.

– Разве ты еще недостаточно обсудил дела?

Небо сейчас такое темное, как будто уже наступила ночь.

– О чем ты говоришь? – нетерпеливо спрашивает Сыкоу Хай.

– Не держи меня за дурака, – рычит Сыкоу Дунь.

Сыкоу Хай отдергивает руку своего брата.

– Тогда веди себя не так, как он.

Вот оно. Как бы мне этого ни хотелось, я хочу отвести взгляд. Я не получаю извращенного удовольствия от того, что увижу, как кого-то выпотрошат, не говоря уже о том, что это Сыкоу Хай, чью выдержку я начала уважать.

Но, прежде чем Сыкоу Дунь успевает пошевелиться, заговаривает Синь Гун:

– Сыновья, вы позорите себя. Особенно ты, Сыкоу Хай, появляешься в таком состоянии…

– Он предал тебя, отец! – Голос Сыкоу Дуня ощутимо невнятен. По-видимому, кровь – не единственная жидкость, окрашивающая красным его лицо. – Он планирует убить тебя. Они все!

В тишине сухой фиговый лист, шуршащий по отшлифованным камням, звучит как ползущая змея. Шипит ветерок.

Меч Сыкоу Дуня с лязгом вылетает из ножен.

– Давай! – подзадоривает он, прижимая лезвие к шее Сыкоу Хая.

Он разворачивается вместе со своим братом, крича всем собравшимся:

– Покажи свое истинное лицо!

Подданные Западных земель немедленно поднимаются, протестуя против Сыкоу Дуня, умоляя его проявить благоразумие. Но никто из участников тайного собрания не двигается и не говорит. Я знаю, о чем они думают: откуда Сыкоу Дунь знает? И как много? Одно неверное движение, и может начаться кровопролитие.

Затем Тигровая Маска – Астра – выступает вперед.

– Освободите его, генерал Сыкоу.