Я через силу усмехнулась, хотя мне было вовсе не смешно.

– Ясно. Вы убьете надмагов, а ведь они тоже – чьи-то дети. Вы будете держать в плену Сороку и его людей… Думаете, на всем этом можно построить новый прекрасный мир без насилия и войны?

– Хватит. – Он схватился за край стола – точно так же, как делала я сама, когда злилась или нервничала. – Ты забыла то, что знала. Ты не видела то, что пришлось увидеть мне… Что пришлось пройти ради того, чтобы вернуть тебя!

Некоторое время мы молчали – оба тяжело дыша, как будто после драки. Я смотрела на него – черные цепкие глаза, длинные пальцы, волосы с проседью. Может ли этот опасный, умный, отчаянный человек действительно быть моим отцом? Я вспомнила девочку с портрета. Синие глаза и темные кудри – могли ли быть моими? Обруч по лужайке – его катала я? Бантики и оборки, пение матери, старинное поместье, прибой, перекатывающий прибрежную гальку… На миг я представила все так ярко, что мне показалось, это – не фантазия, а слабый проблеск воспоминаний.

Но что, если все было не так?

Я росла со своей семьей надмагов затворницей – может, в избушке вроде той, где скрывался Никто. Родители надеялись, что я окажусь обычной, но однажды надмагия позвала меня – и я откликнулась. Я была сильной, куда сильнее, чем они оба вместе взятые, – и очень скоро они поняли, что мой дар не скрыть. И Джонован Вайс обратил на меня внимание – несмотря на то, что я была совсем ребенком, чьим единственным другом детства стала война. Возможно, в приступе ребяческой самоуверенности я сама искала встречи с ним, прознав об охотнике на надмагов – и надеясь его остановить.

Две дороги… Всего лишь иллюзия. Я могла оказаться и не дочерью, и не жертвой. А просто случайной добычей надмага, возненавидевшего весь свет. Осколком надмагии, отработанным материалом, человеческой шелухой… Не дочерью. Не жертвой.

И был только один способ узнать, где правда. Зеленый пузырек тускло поблескивал в свете пламени из камина.

– «Выпей меня, Алиса», – тихо сказал Вайс.

Его слова тронули во мне что-то, и он грустно улыбнулся.

– Это из книги, которую ты любила читать в детстве. Древней сказки… Некоторые считают, что ее написал сам Отпустивший бог.

Я коснулась пузырька. Он был теплым, словно жидкость в нем была живой и грела стеклянные стенки.

Решение пришло внезапно – очевидное, простое, и я заговорила быстрее, чтобы не передумать.

– Я не буду это пить. Не здесь… Не так.

Глаза Вайса потемнели.

– Брось это ребячество. Конечно, ты выпьешь. Я нашел лекарство – для тебя. Ты могла бы проявить хоть каплю…