– Весёленькая история, – вздохнул Конрад. – Какие выводы?

– Что-то у меня во рту пересохло. Да и подкрепиться не мешало бы. Где твоя подружка?

– А тебе-то что?

– Ты просто размышляешь вслух, а я просто спрашиваю. Нельзя?

В ответ он приятельски похлопал меня по плечу, и мы отправились ужинать к тётушке Винце, где уже собралась вся наша дружная компания.

С того самого дня мы вольно или невольно стали подумывать о том, что находится там, за неведомым краем нашего мира, и возможно ли до него добраться.

А в тот вечер нас подстерегала ещё одна приятная неожиданность: в трактире произошла долгожданная встреча Конрада с его кумиром – Джоном Фрисландцем. Конрад его поначалу не приметил среди многочисленных посетителей, а когда я подвёл к нему, чтобы познакомить, не сразу поверил своим глазам и в знак приветствия подбросил в воздух кулак. Джон, не задумываясь, ответил тем же, они улыбнулись друг другу и к моему изумлению по-приятельски обнялись, чего у нас с незнакомыми делать вообще-то не принято. Изумление сразу же прошло, стоило Джону бегло заговорить по-английски, причём, на мой слух, ещё выразительней, чем Конрад. Хотя я понимал, что это в порядке вещей, разница между Джоном, думавшим на фрисландском, и Джоном, думавшим на английском, была очевидна. Он разительно изменился, полагаю, ещё и потому что увидел в Конраде человека из своего давнишнего прошлого да к тому же страстного и разбирающегося в теме поклонника. Как я понял по дальнейшему разговору, перемежавшемуся хохотом и взаимным подкалыванием, Конрад знал о Джоне если не всё, то почти всё.

– Единственное, о чём я сейчас жалею, – признался Джон, – так это о том, что у нас тут нечем отметить наше знакомство по-настоящему.

– Ошибаетесь, – прервал его Конрад и со стуком поставил на стол пузатую бутыль явно европейского происхождения.

Это оказалось ирландское виски, которое, как я теперь понимаю, он откопал где-то в домашних запасах дяди и предусмотрительно прихватил с собой, таская в рюкзаке. Я поспешил на кухню, чтобы предупредить хозяйку и попросить её не обращать на нас внимания. Она быстро смекнула, что к чему, согласилась и только убедительно намекнула, чтобы мы не подавали дурной пример другим посетителям. Когда я вернулся к столу с чистыми кружками, оба приятеля уже угощались прямо из горла. Пользуясь тем, что нас никто не понимает, я передал им наказ тётушки Винце. Конрад и Джон стали громко цыкать друг на друга, хохотать и приглашать меня к ним присоединиться. К счастью, виски ещё сильнее развязал им языки, они вспомнили «матушку Европу», взгрустнули каждый по-своему и постепенно перешли чуть ли не на шёпот. Сначала, как я понял, они перемывали косточки бывшим противникам Джона, потом перешли к методам тренировок, о чём Конрад явно мог судить из первых рук, сам будучи неплохим боксёром, и закончили совместными планами на будущее. Оказывается, Конрад мечтал о том, чтобы Джон его подучил некоторым своим «фирменным примочкам», для чего готов был хоть на время, хоть навсегда поселить его у себя в дядином доме. Когда Джон согласился, забыв про своё кучерское дело и про лошадей, они стали обсуждать, почему на острове не существует такого понятия как «драка ради зрелища». Почему никому до сих пор не хотелось посостязаться в том, что составляет неотъемлемую часть жизни настоящего мужчины? Ведь это не только интересно, но и полезно. Это воспитывает волю и приучает давать отпор всему враждебному. Я вмешался и возразил, что отпор можно дать из ружья или лука, причём так, что никто и никогда уже больше не захочет этого повторить. Конрад, сказал, что так неинтересно, а Джон пояснил ему, что тут дело не в интересе, а в воспитании, потому что у нас на острове ходит чисто мужицкая присказка, мол, зачем драться, когда можно просто ударить. Мы посмеялись, однако Конрад не остыл и продолжал брататься с Джоном на предмет дружбы двух бойцов. Я следил за обоими, чтобы они не стали делиться своими братскими чувствами с окружающими. Некоторые уже посматривали на них удивлённо, никогда раньше не встречая людей в подпитии. Сердитых взглядов я пока не замечал, так что наша хозяйка могла не переживать.