Без промедлений кукольник дошёл до входа в тронный зал, у чьих закрытых дверей его ожидал Сарцин.

– Не малого стоило, отвоевать вам трон. Но проблемы устранены; можете знать – престол ваш, – приветливо доложил паренёк.

– Отлично, – воодушевился кукольник, протянув руку к двери.

– Постойте, – помешал ему Минфин. – Этим я оплатил цену своего тела – вы теперь король. Верно?

– Верно. Отсидишь коронацию, и можешь вернуться в Империю, – наконец открыв дверь, дозволил командир. Сарцин, насильно улыбнувшись, кивнул, и покинул окрестности зала.

Кукольник же, триумфально подошёл к бархатному трону, наслаждёно его оглядел, и наконец, отдавшись мягкости малахитовой перины – с широкой улыбкой выдохнул…

34 эпизод. Хвала королю

Семь лет ожесточенной борьбы с болезнью, вошедшие в восемнадцать лет общего противостояния сепсису – прекратились в этот день. Кир вовсе не проиграл свою последнюю битву; его вынудили сдаться. Этим же вечером, не позже шести часов – главная Евразийская площадь собрала на себе опечаленный кончиной короля народ.

Костёр очищения пылал между горевавшими гражданами и сценой, на которой ближе всех к краю стоял капитан Фрай. Несмотря ни на что, он по-прежнему носил капитанскую форму: белую рубашку, чёрную жилетку, брюки и синюю повязку на руке, с ровной единицей. За спиной мальчишки в ряд стоял государственный совет. Всего четыре человека, не считая будущего короля. Даже они, впрочем, как и зрители, соблюдали чёрно-белый тон одежды. Именно в такие цвета чаще всего облачался Кир; в его последний день, любовь к строгому контрасту разделил каждый, кто явился проститься.

– Те удивительные силы, которыми король Кир боролся с болезнью – не позволили выстоять против покусившихся на его жизнь, – с опечаленной серьёзностью, без улыбки, завёл Фрай свою речь. – Нам не ясно кто и зачем напал на короля в его собственной палате, но медработники, и я сам готовы заверить – мы видели, как из неё убегал больших размеров волк. В этом деле ещё предстоит разобраться, но, вначале, необходимо проститься с Киром. Ради этого, мы здесь и собрались. Кир был хорошим королём, он единственный, удостоился чести занять строку на «Золотой плите почёта» при жизни. Мне же, остаётся надеяться только на то, что плоды моего правления, окажутся достойны хотя бы посмертной памяти, – огласил он на весь народ. Это стало безоговорочным намёком на стремление занять трон.

Народ всполошился; среди пришедших на сожжение было много и тех, кто видел другую кандидатуру в короли. Унять смятение людских масс кукловод сумел очень просто; к его спине подступил Сарцин, и в Евразии известный как Минфин. На сцену забежал один из первого отряда когорты, спешно поднеся министру мягкую зелёную подушечку, раскрашенную золотыми росписями. Хотя важна была далеко не подушка; на ней, точно в центре – держалась свежеотлитая корона Евразийского государства. Она полностью оправдывала своё звание, и даже заставляла сожалеть, что не была придумана раньше. Если бы золотая корона, на чьём ободке под каждым из пятью зубков вставлялись идеально симметричные друг другу изумруды; чьи похожие на пики зубики завершались острыми брильянтами; чья детализация гравировок Гегара, Кулака на руке героя, ключевых сцен последней войны и удачно подобранные драгоценности, вписанные в эти сцены – венчали головы Джаина, Артура, Кира… народный почёт был бы ещё более велик. Подобная корона только своим видом даровала статус короля, даже на головах черни.