– Но где… ― Кое-чего неотрывного от Вудэна недоставало. Идо все озирался.

– Вниз, мой светлый, ― совсем глухо шепнул Мастер. ― Гляди вниз.

И Идо посмотрел.

Пол был не мозаичным, но расписным, черно-серебряным ― и именно оттуда скалились все монстры, которых Вудэн носил на щупальцах и творил из разлагающейся плоти. Маленькие нечистые духи шан’, похожие на гримасничающих рыб и крыс. Огромные киты с оскаленными зубами. Угри с волчьими головами. Неспящие ― живые мертвецы. Они рвались вверх, тянулись; когти, руки и морды выступали над полом, но только там, где жрецы и прихожане не смогли бы о них споткнуться.

– Наши монстры… ― Мастер тоже опустил глаза, ― не вправе глядеть на нас с высоких сводов. Они на самом дне наших сердец. На дне я их и оставил. Тебе нравится?

В его вопросе не было нетерпеливого желания услышать похвалу ― лишь усталость. Еще одна вещь, которой Идо так и не смог понять за долгие приливы.

– Это… ― начал он, но сбился.

Казалось, все темное, сотворенное Королем Кошмаров, вот-вот вырвется. Поглотит. Оно глядело Идо в лицо и рычало, оно выло, предостерегало: «Я здесь, я вижу тебя, и я тебя найду!» Хотелось отшатнуться, убежать, никогда больше не переступать этот порог. Но рукотворные чудовища не были и вполовину так страшны, как…

Змея. Она словно увидела там, внизу, потерянную семью. Увидела ― и зашипела так, что заложило уши. Идо не ответил Мастеру.

Отступил, сжимая зубы от этого шипения. Лопатками ощутил холодный мрамор колонны. Задохнулся.

– Мой светлый? ― окликнули его, снова попытались взять за плечи…

Он все сказал правильно. Правильно и честно. Капелла Идо была именно такой, какая должна быть, а его ― гениальной. Каждый образ въедался в сердце. Глаза хотелось выколоть, сделать пустыми, как у статуй центральной капеллы. Зачем они? Зачем? Ими Идо все равно видел только тени, Мастер же ― суть. Он пропускал ее через себя, вдыхал и пил, как вино, он срастался с ней, вряд ли даже думая, он…

– Я тебя ненавижу, ― прошептал Идо, едва услышав себя за шипением змеи.

– Что ты сказал?.. ― Мастер отпрянул на полшага. Идо словно ударил его: он остолбенел, переспросил почти беспомощно: ― Что?..

– Ненавижу, ― повторил Идо, отступая от колонны и затравленно озираясь. Куда бежать? Мастер пошел опять к нему, протянул навстречу руку.

– Идо… ― Оцепенение прошло, но не сменилось гневом. В глазах загорелся страх, и это разозлило лишь сильнее. ― Ты… бредишь?..

– Всегда! ― Идо шарахнулся дальше, схватился в поисках опоры за стену. ― Что бы ни было, как бы ни было, ты… ты… всегда…