— Это было глупо. Я нахожу глупость забавной.

Келлин и сам ухмыльнулся в ответ, и я увидел голубой огонёк, затаившийся между его зубами. «Какие у тебя большие зубы, Келлин», — подумал я.

— Это сурово. Ты — суровый? Мы это узнаем.

Я ничего не ответил.

— Итак, ты сбежал до того, как они залили тебе в глотку свой коктейль из паслёна.

Он произнёс не «коктейль»… но мой разум мгновенно распознал смысл его слов, и произвёл замену.

— Да.

— Ты и твоя собака.

Я ответил: «Они бы убили и её тоже», — ожидая, что он скажет: «Ты не из Уллума, там нет собак, ты всё выдумываешь на ходу».

Вместо этого Келлин кивнул.

— Да, вероятно, они так бы и сделали. Мне говорили, что они убивали лошадей, коров и овец. — Он задумчиво посмотрел на свою чашку, затем резко поднял голову. Его глаза сделались голубыми и блестящими. По его щекам стекали исчезающие электрические слёзы, и всего на секунду я увидел мерцающие кости под кожей. — Почему сюда? Почему ты пришёл в Лили? Отвечай правду, иначе я сверну твою блядскую башку на твоей блядской шее! Ты умрёшь, уставившись на дверь, в которую тебе не посчастливилось войти!

Я надеялся, что правда поможет мне сохранить голову на месте, по крайней мере, на какое-то время.

— Собака состарилась, но ходили слухи о каменном круге, который… — Я покрутил пальцем в воздухе. — который мог бы снова сделать её молодой.

— И получилось?

Он и так это знал. Если он сам, когда прорвался сквозь отряд ночных стражей на своём электромобиле, не видел, как она бежала, то видели остальные.