— Что это? — спросил я.

Ответом мне был ещё один удар хлыстом, в этот раз по шее. Когда я схватился за неё рукой, на ладони осталась кровь.

— Налево, малыш, налево! И не мешкай, она не заперта.

Я открыл дверь слева от себя и начал подниматься по узкой лестнице, которая казалась бесконечной. Я насчитал сотню ступеней прежде чем сбился со счёта. Мои ноги снова начали ныть, а узкая рана на шее — жечь.

— Не тормози, малыш. Держи темп, если не хочешь почувствовать холодный огонь.

Если он говорил об окружающем его тело свечении, то я определённо не хотел снова почувствовать его. Я продолжал подниматься, и как раз в тот момент, когда ощутил, что мои бёдра вот-вот сведёт судорога и они откажутся нести меня дальше, мы дошли до двери наверху. К тому времени я уже едва дышал. В отличие от существа позади меня, что не удивительно. Всё-таки это был мертвец.

Этот коридор был шире, увешанный бархатными гобеленами красного, пурпурного и синего цвета. На газовых фонарях крепились трубчатые плафоны из тонкого стекла. «Жилое крыло», — подумал я. Мы проходили мимо ниш, по большей части пустых, и я подумал, не стояли ли в них когда-то скульптуры бабочек. В нескольких нишах сохранились мраморные фигуры обнажённых женщин и мужчин, а в одной застыло необычайно страшное существо с облаком щупалец, закрывающих его голову. Я вспомнил о Дженни Шустер, которая познакомила меня с любимым монстром Г. Ф. Лавкрафта — Ктулху, также известном, как «Тот, кто ждёт в глубине».

Мы, должно быть, прошли не меньше полумили по этому богато обставленному коридору. Ближе к концу мы миновали зеркала в золотых рамках, висящие друг напротив друга и делающие череду моих отражений бесконечной. Я увидел, что моё лицо и волосы грязны после моих последних безумных часов побега из Лилимара. На шее виднелась кровь. И в зеркале я был один — у моего ночного стража-надзирателя не было отражения. Там, где ему полагалось стоять, была видна только слабая голубая дымка… и гибкая палка, парящая в воздухе. Я оглянулся, убедиться, что он всё ещё там, и палка обрушилась на меня, попав по тому же месту на задней части шеи. Меня тут же обожгло.

— Топай! Топай, чтоб тебя!

Я пошёл. Коридор заканчивался массивной дверью из красного дерева, обитой золотом. Ночной страж коснулся своей ненавистной палкой моей руки, затем двери. Я понял намёк и постучал. Гибкая палка опустилась на меня, прорвав рубашку на плече.

— Сильнее!

Я постучал кулаком. Кровь стекала по моему предплечью и задней части шеи. В раны попадал пот, вызывая жжение. Я подумал: «Не знаю, можно ли тебя убить, жалкая ты голубая тварь, но если можно, и если мне выпадет шанс, я прибью тебя».