– Леда, так что же с ним конкретно? Что случилось?

– Случилось? Случилось? Билли, дорогой, а я думала, что сказала тебе. Или, может, ты сам как-то узнал.

Билли покачал головой. Он начал верить в то, что вообще ни о чем не подозревает.

– На нем чешуя растет. Кэри покрывается чешуей.

Билли разинул рот.

Леда коротко хохотнула невеселым смешком и слегка покачала головой.

– Нет, не совсем так. Его кожа превращается в чешую. Он демонстрирует обратную эволюцию. Чудо-юдо. Превращается не то в рыбу, не то в рептилию.

Она внезапно захохотала с визгом, от которого у Халлека мурашки побежали по спине. Она близка к безумию, подумал он, и от этого стало еще страшнее. Я думаю, она уедет в Каптиву в любом случае. Ей нужно убраться из Фэйрвью, если хочет сохранить рассудок.

Леда прикрыла рот ладонями и извинилась. Билли не смог ничего сказать, только кивнул и встал, чтобы налить себе еще.

Теперь, когда он не смотрел на нее, ей стало легче говорить, а Билли умышленно задержался возле бара.

Глава одиннадцатая: Весы правосудия

Глава одиннадцатая: Весы правосудия

Кэри был вне себя от ярости, когда старый цыган коснулся его лица. Он поехал, чтобы повидаться с шефом полиции Рейнтри Алленом Чокером на следующий день после суда. Чокер был партнером по покеру и человеком понимающим.

Он сказал Кэри, что цыгане прибыли в Рейнтри прямо из Фэйрвью. Чокер ожидал, что они уедут вскоре сами по себе. И так уж пять дней тут болтались, обычно три дня для них – нормальный срок. Как раз достаточно, чтобы все заинтересованные подростки городка узнали свою судьбу, а безнадежно импотентные мужчины и климактерические женщины под покровом темноты пробрались в их табор, чтобы получить снадобья и мази. Через три дня интерес городка к цыганам сходил на нет. Чокер решил, что они просто дожидаются воскресной барахолки – блошиного рынка. Это было ежегодным мероприятием в Рейнтри, на которое стекались жители четырех близлежащих городков. Аллен Чокер сказал Кэри, что решил позволить цыганам обработать толпу на блошином рынке, вместо того чтобы шпынять их – это все равно что осиное гнездо разворошить. Но если в понедельник утром не отправятся, придется их вытурить.

Однако такая мера не понадобилась. Утром в понедельник табор покинул ферму, где располагался, оставив пустые бутылки и банки, черные пятна от костров, на которых готовили еду, и несколько покрывал, настолько завшивевших, что Чокер распорядился прикасаться к ним только длинными шестами.