— Одного я только не понял: как всё это появилось? Неужто по волшебству?

— И у волшебства есть источник. Не сносить мне головы за это, но скажу я тебе по секрету: это всё происки злого колдуна Ырныга. Любит он ложную надежду вселять, а тех, кто счастье ищет, убивает жестоко.

— Откуда ты это знаешь?

— Другие миры изучаю.

— Разве мир не один?

— Нет, их очень много. Садись мне на спину, я тебе покажу.

Только на новую планету сели, как объявился злой колдун Ырныг. Кит уменьшился вдруг, почти совсем исчез, а у Йаффити костюм пропал.

— Вот ты и попался! — завопил Ырныг. — В чужом мире ты, убью я тебя тут! Не люблю тех, кто счастье ищет. Ложное утешенье им давать люблю, а потом на чужбине бросать. Вернусь через три дня, попляшу на твоих косточках! Никто тебе не поможет! И колдовать не вздумай — почую, сразу головы лишишься!

И испарился. Посмотрел Йаффити, что за мир кругом — ужас! Пустошь в горах, воды нет, воздуха мало! Растерялся сначала Йаффити, но кита голос вдруг услышал:

— Наука! Вспомни о науке!

Задумался Йаффити, осмотрелся и увидел: вот стебли какие-то, вот хрусталь, вот металл, вот труп чей-то. Вспомнил, как скафандр устроен, и принялся за работу немедля. Немного воды потерял, быстро скафандр себе сделал. А там и домик соорудил, и пищу нашёл инопланетную. Понял Йаффити:

— Вот оно, счастье — новые миры изучать да покорять!

— Рано радуешься! — услышал он голос Ырныга. — Нарушил мои правила, колдовством занялся! Готовься к смерти!

Собрал колдун все силы злые, направил на скафандр — и ничего не вышло у него, не смог убить Йаффити! Пробовал, пытался, кряхтел, старался — всё без толку.

— Что за наваждение такое! — возмутился Ырныг. — Почему не получается? Ведь нет колдуна сильнее меня на свете!

— Наука! — вспомнил Йаффити китовье слово. — Вот что сильнее твоего колдовства! И счастье она даёт. Могу и тебя счастливым сделать!

Ырныг желаний своих устыдился, перевоспитался и тоже наукой занялся. И вместе с Йаффити они звездолёт построили, на котором в далёкий Космос полетели. Но это уже совсем другая история…

— Э-э-э, храпеть под такое? — искренне поражается Айзел. — Да это же, гм, чудеснейшая история! Ах, представляю, эм, как она была хороша в стихах.

— Наверное, не знаю, — пожимает плечами клеа. — А вот, собственно, и тот самый скафандр. Ужасно древний и не слишком-то удобный, но он дорог нам как напоминание об этом сказании и о многих других. Надеюсь, я в него влезу…

— Ты-то влезешь! — не упускает случая вставить своё слово Эффелина. — Это я жирная стала…