— Я иду, — говорю я и развожу руки, разрывая ткань вселенной.
Рукам горячо, в голове у меня взрываются звезды, я чувствую тягучий ход времени и леденящее дыхание Малааха, он смотрит на меня сквозь пустоту миллиардами сияющих глаз, и его взгляд есть любовь, и сила, и воля, и жизнь вечная.
— Сешеп, — зову я, — Анубис, Атеф! Сюда!
Они столбенеют перед темнотой, разрезающей темноту, перед открытым мною окном в чужую ночь. Потом мы проходим в разрыв в теле мира и он закрывается за нами.
Из отцовской гробницы я уношу его светящийся посох, убивший его кинжал и впитавший его кровь набор для игры в сенет.
И память о нём.
Воздух здесь сладок, а люди красивы и смуглы.
Мы шли вдоль реки одну ночь и вышли к большому поселению почти на пятьсот дворов. Жители упали на колени и поклонились нам.
Через месяц воины другого племени, пришедшие завоевать первых, упали на колени и поклонились нам, их племя поселилось по соседству.
Их язык очень похож на наш, а цивилизация проста. Они не считают себя
Они думают, что боги — это мы.
Я управляю ими, обучаю их писать иероглифы, строить красивые жилища для живых и усыпальницы для мёртвых, лечить болезни и рисовать картины.
И играть в
Я зарисовываю звёздное небо и слежу за тем, как мир меняется со сменой сезонов. Великая река, которую называют Итеру, разливается дважды в год, а уходя, оставляет за собой жирную чёрную грязь, которая хорошо питает поля. Пиво здесь вкусно, а фрукты — сладки.
Сешеп живет во внутреннем дворе моего маленького дворца, который местные жители считают храмом. Когда ей хочется мяса, она охотится у края пустыни, убивает чисто и ест досыта.
Люди узнали, что она любит загадки, и странники приходят издалека, чтобы поклониться ей, посмотреть в зелёные глаза и неторопливо обменяться вопросами и ответами. Ходят слухи, что она пожирает тех, кто не смог отгадать ее загадок, но это редко кого останавливает, а Сешеп — очень забавляет.
Солнце здесь жёлтое, цвета ее шкуры, она жмурится на него, как кошка.