Что-то светилось в темноте внизу – и теперь до нее донесся приглушенный рокот, знакомый шум бушующего пламени. Она различила красный прямоугольник печи, рдеющие угли, переливчатые языки огня. Рядом стоял мужчина. На нем было какое-то кожаное одеяние, свисавшее с шеи, и рваные штаны. Он стоял, прижимая к глазам ладони. На одном запястье его светился раскаленный докрасна широкий железный браслет.

Это был он! Скованный железом джинн! Но…

Джиннию одолели сомнения. Она знала, что он обречен оставаться в человеческом обличье и не способен изменить его; она видела его образ в сознании Софии – и тем не менее, как это было и со зданием, он оказался не таким, каким она ожидала его увидеть. Он казался… каким-то маленьким. Усталым, измученным. Человеческим. И если это здание принадлежало ему, значило ли это, что он живет здесь, с этим зловещим стальным деревом?

– Чего я не вижу? – пробормотал он.

Видимо, она издала какой-то звук или шевельнулась. Он рассеянно провел рукой по затылку, как будто ощутил дуновение ветерка, а потом замер.

Он медленно-медленно повернул голову…

…и различил в воздухе бесформенное видение, ослепительное и прекрасное.

Его чувства поняли правду еще до того, как ее поняло его сознание. Это было невозможно – и тем не менее она не могла быть ничем иным, кроме того, чем была. Ни одно воспоминание не могло излучать такой теплоты, ни одна иллюзия не могла взирать на него с такой смесью страха и надежды. Это была джинния.

– Кто, – произнес он, потом снова повторил: – Кто, – не спросил даже, но выдохнул, словно получив удар под дых.

Давно дремавшие в его теле инстинкты стремительно пробуждались, требуя от него: Изменись! Прими такую же форму, как у нее, поднимайся в воздух и лети!

Его тело содрогнулось, пытаясь побороть власть железа. Он пошатнулся, сделал шаг в ее сторону – и рухнул ничком.

Она изумленно отпрянула.

Что произошло? Он ранен? Почему у него закрыты глаза? Это потому, что ему отвратителен ее вид? Шесть направлений, неужто он больше не может даже видеть своих соплеменников? Нет, не этого она хотела! Она полетела вверх, обратно к выходу.