Он указательным пальцем постучал себя по лбу.

– Да, и к этому не сразу привыкаешь. – Она вздохнула, напряженно соображая. – Ты доберешься до Гамильтон-Хайтс быстрее, чем я. Найди ее и расскажи, что произошло. Но ради бога, будь осторожен. А я пока поеду в Маленькую Сирию и посмотрю, как там Ахмад. Встретимся там. Проводи меня до таксомотора – остальное я расскажу тебе по дороге.

Приходите на крышу. С огнем. Дверь открыта. А.

Мариам в одиночестве идти в Амхерст среди бела дня на глазах у всех соседей было рискованно, поэтому вместо нее туда отправился Саид, прихватив с собой штабель ящиков из-под сельтерской, как будто намеревался вернуть их в бакалейную лавку. Дойдя до Амхерста, он поспешно юркнул внутрь – а потом, придя в себя от зрелища, которое открылось его глазам, потащил ящики по винтовой лестнице наверх, к мужчине, который сидел на крыше, ловя последние лучи заходящего солнца.

Джинн молча наблюдал за тем, как Саид опустил ящики. В одном из них обнаружился большой керамический таз из кухни Мариам. Ни слова не говоря, Саид поставил таз на рубероид и принялся ломать один из ящиков на растопку. Потом вытащил из кармана лист бумаги – Джинн узнал в нем свою записку – и, смяв его, бросил в таз, разложил вокруг обломки ящика и поднес спичку к бумаге. Через мгновение в тазу уже пылал огонь.

Джинн протянул руки к пламени и тут же почувствовал себя лучше.

– Спасибо, – сказал он.

Саид кивнул. Джинн думал, что он уйдет, но он лишь молча уселся рядом и устремил взгляд на огонь. Джинн вдруг понял, что никогда раньше не оставался с ним один на один. Да что там, он не помнил, обменялись ли они за все это время хотя бы парой слов.

Несколько минут они сидели в молчании, потом Саид произнес:

– Я все пытаюсь уговорить Мариам перебраться в Бруклин.

Удивленный, Джинн вскинул на него глаза.

– Зачем?

– Из-за вас, – сказал Саид.

Джинн некоторое время обдумывал его слова, потом спросил:

– Но она отказывается?

Медленный кивок.

– Из-за меня?

– Из-за вас.