Мариам явно была слегка ошарашена.
– Но… Ахмад, такой талант, как у вас, нельзя скрывать от людей.
– Я не знаю, что еще я могу делать, – сказал он. – Не буду же я следующие шестьсот лет просто скитаться по свету, как про́клятый дух. Я удовлетворен, только когда делаю что-то новое, но кто, посмотрев на Амхерст, поверит, что я человек?
Глаза Мариам расширились.
– Шестьсот лет? Это вы еще столько проживете?
– Если не паду жертвой злого умысла, несчастного случая или собственного идиотизма, то да.
Она засмеялась, прижав ладонь ко рту. Всю ее сдержанность как рукой сдуло.
– Ох, Ахмад. Простите меня, но – сколько лет вы прожили здесь, с нами?
– Летом будет шестнадцать.
– А сколько изменений произошло за эти шестнадцать лет? Сколько было сделано изобретений, сколько появилось новых чудес?
Он нахмурился.
– Я… я не очень вас понимаю.
– Вы помните первые автомобили? Или когда открылось метро?
– Конечно, помню, – ответил он. – Я все это отлично помню. Телефоны. Вулворт-билдинг.
– Вот именно. И все это за шестнадцать лет. А у вас впереди еще шестьсот. Сколько, по-вашему, пройдет времени, прежде чем самые обычные люди начнут строить наши собственные Амхерсты? Сколько пройдет времени, прежде чем на каждом углу вырастет по Амхерсту?
Он долго смотрел на нее, потом вскинул глаза к потолку.
– Мы нагоним вас, – с улыбкой сказала она ему. – И гораздо быстрее, чем вы думаете. А если зазеваетесь, то и перегоним. Вот увидите.
* * *
Джинния летела к реке.