* * *
Женщина с добрыми глазами принесла в Амхерст ужин.
Крейндел смотрела, как она разбирает ящики и выгружает их содержимое на верстак: лепешки, квадратики запеченного мяса, смешанного с крупой и специями, салат из хрустящей зелени и огурцов, кофейник кофе с кардамоном. Ни одно из этих блюд не было ей знакомо, но пахли они божественно. Тоби, кажется, знал эту женщину, потому что он представил ей свою мать, и женщины пожали друг другу руки. Потом ее муж присоединился к Тоби у горна, а женщины принялись раскладывать еду по тарелкам, которые кареглазая женщина тоже принесла с собой.
Крейндел тем временем сидела в своем кресле в уголке, не зная, что ей делать. У мистера Ахмада вид был в точности такой же озадаченный.
Женщина с добрыми глазами приблизилась к ним с двумя тарелками.
– Хочешь чего-нибудь поесть? – спросила она у Крейндел по-английски с заметным акцентом.
– Да, спасибо вам большое, – ответила девочка.
Женщина протянула ей тарелку.
– Меня зовут Мариам, – сказала она. – А это мой муж, Саид.
Она махнула в сторону мужчины, который помогал Тоби у горна.
– А я Крейндел. Очень приятно с вами познакомиться.
Эти слова показались ей чужими, непривычными. Когда ей в последний раз доводилось знакомиться с таким количеством новых людей сразу?
Мариам улыбнулась и обернулась к мистеру Ахмаду с вопросительным выражением на лице.
Тот поколебался, явно чувствуя себя неуютно, потом вскинул руку.
– Нет, спасибо, – сказал он.
Мариам невозмутимо кивнула и отнесла тарелку Тоби.
Крейндел вполголоса произнесла полагающееся благословение и внимательно осмотрела лепешку. Она была пышной по краям и более тонкой в центре, с аппетитной золотистой корочкой. Крейндел оторвала кусочек и отправила его в рот. Хлеб был еще теплым, только что из печи, и под глянцевой корочкой оказался ноздреватый душистый мякиш. Крейндел не ела в своей жизни, наверное, ничего вкуснее. На глаза у нее снова навернулись слезы, она и сама не могла понять почему. Она утерла их рукавом и отправила в рот еще кусок лепешки.
Мистер Ахмад искоса наблюдал за ней с выражением, очень напоминавшим сожаление. Ни слова не говоря, Крейндел отломила кусок лепешки и протянула ему. Он откусил и с интересом начал жевать.