- …ничего-то ты не понимаешь, - Ник-Ник всегда приносил еду с собой, завернутые в газету ломти хлеба, сало и чеснок. Или лук. Летом – зеленый, пером, а зимой и такой, ломтиками порезанный. Иногда вместо хлеба был батон, толстые ломти с кусками масла.

Но от угощения не отказывался.

Как же…

Я уперлась лбом в стену.

Думай.

Это не случайность. Ник-Ник что-то видел? Нет, молчать бы не стал, особенно, если это Барского касается. Он никогда бы не упустил случая Барскому подгадить.

Да и что он видел.

Или… письма?

Все знали о его навязчивом желании найти богатую вдову и уехать к ней, в счастливую семейную жизнь. Он ведь только об этом и говорил.

Трепло трусливое.

- Зима? – Бекшеев выглянул и поморщился, а потом поднял воротник очередного неуместного пальтеца. – Может, домой иди?

- Я думаю.

- Там тоже можно думать. И отдохнуть тебе не мешает.

- А тебе?

- И мне, - вполне миролюбиво произнес он.

- Ник-Ник не сам.

- Уверен, что не сам. Уж больно все это вовремя, - Бекшеев стряхнул воду с волос. – Да и кандидатура, если подумать, отличная… еще бы он письма забрал. Тот, кто его… почему не забрал?

- Не нашел?

Коробка ведь стояла на печке. Я её сама не сразу отыскала.

- Серьезный осмотр устраивать не рискнул, - предположила я. - Да и… ведь, если захотеть, можно решить, что далеко не все письма были не отправлены. Что имелись и другие.