Он вдруг как-то нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. И с ревом дернулся Тихоня, заставив отпрянуть в сторону, почти налететь на Сапожника. А тот тоже дернулся.

И…

Стало легче дышать.

Вдруг.

А потом этот безумный аристо, который явно вознамерился героически помереть, побелел и стал заваливаться на бок. И следом, будто нам до того мало было, прогрохотал взрыв.

Там, наверху.

Высоко.

И…

- Медведь! Щит! Давай!

Я успела подхватить Бекшеева. А Медведь – привстать в попытке выкинуть щит. Только бесполезно.

И гора скрипела.

Трещала изнутри.

Гора грозилась осесть, и если так, нас просто-напросто раздавит… нет.

- Дар… - Медведь сгреб свою Ниночку. – Здесь его нет…

Нет.

Конечно.

И я… и он… и что…

Я опустила Бекшеева на камни, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Скрип. Скрежет. И… и тишина? Вот так?

Можно выдохнуть?

- Он обвалил верхние галереи, - сказала Софья, протянув руку Сапожнику.