Он неодобрительно окинул взглядом царящий в зале разгром.

– Пробрались на засекреченный объект, устроили тут Мамаево побоище…

– Меня в ваши дела не впутывайте, – угрюмо сказал Антон. – Я тут ни при чем. Я вообще в гробу лежал.

– Кто бы это ни был, он явно перестарался… – Парень нагнулся над телом Велесова-старшего и притронулся к шее. – Пульс имеется. – Он скользнул испытующим взглядом по Феликсу, который все сидел на полу, таращась на них круглыми от ужаса глазами. – Жив? Отлично.

Выпрямившись, он задумчиво произнес:

– Выходит, всего один труп и двое пострадавших. Ну, потери не настолько катастрофические…

Он повернулся к своей спутнице.

– Сколько у нас времени?

– Пятьдесят шесть минут до первого цикла, – ответила та.

– Хорошо. – Парень нахмурился и подошел вплотную к саркофагу. Пальцы его уверенно забегали по серебряным рычагам. Щелчок – и в куполе вспыхнул свет. Раздалось гудение и по трубам пробежала дрожь. Аппарат ожил.

– Что вам нужно? – скрипуче сказал надменный, полный презрения голос. – Чем обязаны столь редкому визиту?

Девушка сделала шаг к саркофагу.

– Мы не уполномочены отвечать на вопросы, – мягко сказала она. – Но у нас с вами долгая история. Вы один из старейших хранителей, и мы высоко ценим ваш труд. Для вас мы готовы сделать исключение…

– Спасибо и на том! – язвительно перебил ее голос. – Щедро же вы благодарите того, кто с риском для жизни хранил ваш материал сто с лишним лет!..

– К сожалению, – с нажимом произнесла девушка, – вы совершили серьезный проступок. Нарушен первый и основной пункт договора. Последствия этого нарушения представляются нам необратимыми. Как обычная мера предосторожности, договор подлежит аннуляции. Согласно регламенту, станция будет законсервирована и обесточена в течение часа.

Странно было слышать эти сухие, словно взятые с какой-нибудь методички слова, несущие совершенно загадочный смысл, да еще произнесенные нежным, как перезвон колокольчиков, голосом.

– Нонсенс! – зловеще прозвучало из рупора. – Что за чепуха… Нарушение хранения! Вы тайком проникли в храм науки и вдобавок смеете мне угрожать! К вашему сведению, у меня еще остались связи… Для начала, я обжалую все пункты обвинения в течение двадцати четырех часов, как предусмотрено договором!

Парень нетерпеливо пошевелился.

– Вы, очевидно, просто не разобрались, что происходит. Это не заседание мирового суда. Может, вам еще адвоката предоставить? Мы просто закрываем станцию безо всяких условий. У вас осталось меньше часа на все.

– …сорок шесть минут, – подсказала девушка.