Но смутное предчувствие надвигающейся беды всё равно не желало отпускать Уми. Сожжение святилищ, поиск Глаза Сэйрю, убийства каннуси и его послушника, смерть дядюшки, проклятая метка на предплечье и пленённые духи… Все следы вели в этот Владыкой проклятый балаган.

Нет, что-то неминуемо должно было произойти…

Взгляды присутствующих буравили спину. Ёсио с тревогой косился, но молчал. Томоко аж приоткрыла рот от изумления. Один Рюити Араки, всё представление простоявший подле Уми, сохранял спокойствие. Неужели, знал, чем всё закончится?

Несмотря на то, что вечер был ясным и ничто не предвещало перемену погоды, над балаганом словно нависла огромная туча. Стало гораздо темнее, чем полагалось в такой час. Уми стало зябко в тонком летнем кимоно. Ладони неприятно вспотели.

— Идите же, — тихонько сказал колдун и улыбнулся. — Госпожа Тё не любит просить дважды.

И от этой улыбки у Уми кругом пошла голова. Вспомнилось вдруг, как заливисто смеялся Дзёя, как улыбался, даже когда они сбегали от ватаги мальчишек, вздумавших дразнить их «женихом и невестой». Но горечью в этой ностальгии отдавало осознание, что именно Рюити Араки мог наслать на неё проклятие…

Будто в ответ на мысли Уми предплечье снова взрезало болью, словно ножом. Уми согнула руку в локте и прижала её к груди — так было чуть легче.

Нет, демоны её раздери, как бы ни был Рюити Араки похож на Дзёю, обдурить себя она не позволит!

Не удостоив колдуна ответом и даже взглядом, на негнущихся от волнения ногах Уми направилась к лесенке, которая вела на подмостки. Краем глаза заметила Ямаду: и когда только успел вернуться? Должно быть, пленные духи уже были на свободе — во всяком случае, Уми очень хотелось на это рассчитывать. По дороге от шатра с жуткими куклами, пока Рюити Араки был слишком занят разглагольствованиями о своём расчудесном балагане, она рассказала Ямаде о просьбе странной говорящей обезьяны, чудом сбежавшей из плена Араки, вызволить оставшихся в клетках ёкай. Монах и раньше не был склонен задавать лишних вопросов. Не стал он понапрасну тратить время и тогда — при первом же удобном случае незаметно отстал от остальных и ушёл.

Теперь же Ямада был бледен, тёмные брови сошлись над переносицей, отчего он стал казаться гораздо старше. Поймав взгляд Уми, монах едва заметно кивнул. Значит, всё получилось. Жаль, она не может сейчас обернуться к Араки и показать ему язык. Уми хотелось стереть наглую усмешку с мучительно красивого лица колдуна, которая — она чувствовала, — всё ещё играла на его губах…

Уми едва удалось сдержать порыв, чтобы не позвать Ямаду с собой на подмостки. Как странно: она знала этого человека всего ничего, но отчего-то доверяла ему, как одному из своих ближайших соратников. Была ли тому причиной объединившая их страшная тайна, за которую уже сложили головы люди — Уми не сомневалась, что каннуси Кодо и послушник Кайри были лишь вершиной погребального кургана, в основании которого покоился Глаз Великого Дракона. Или же дело было в чём-то ином — уж не в запретной ли колдовской силе?