– Это я виновата… Это мне… За грехи… За мной пришел с того света…

Полуголая, мокрая Танька – Марфа вылила на нее ушат воды, чтоб перестала визжать и биться, – копошилась теперь на сене, бормоча про грехи, одной рукой неустанно крестясь, а другой пытаясь прикрыть от мужиков срам. Рядом с ней, окаменев, со спущенными штанами и с пистолетом в руке, сидел лейтенант Горелик.

Мужики-староверы, понимая неловкость момента, старались на сеновал не глядеть. А глядели вниз, на свинью с разорванной глоткой, которая уже не дышала, но все дергалась и дергалась в луже крови, и никак не удавалось ей умереть, и глаза ее то застывали, как нарисованные, то опять наливались мукой и болью.

Ермил резко сдернул с плеча ружье и навел ствол на Горелика. Обе бабы, Танька и Марфа, хором завыли. Горелик не шелохнулся.

– Ты, Ермил, в красноармейца-то при нас не пали, – вытаращившись так, будто впервые в жизни видел ружье, предостерег Капитоныч. – А то ж мы все сядем. Это ваши дела, семейные. Это без нас.

Ермил, рыкнув, опустил ствол и выстрелил в свинью – та, наконец, застыла.

– Он свинье этой шею перекусил и кровь пил, – словно вдруг разбуженный выстрелом, сообщил лейтенант. – Я в него стрелял. А ему хоть бы хны. Сбежал.

– Кто, оборотень? – быстро уточнил Капитоныч.

Горелик кивнул. Староверы дружно перекрестились.

– Дети! – охнула Марфа. – Они за калиткой играли! – Она выскочила во двор.

– Даст Бог, детишек невинных нечисть не тронет, – без уверенности сказал Капитоныч. – А ты, товарищ, лучше иди отсель, от греха, – посоветовал он лейтенанту.

– Иди, Славка, иди, вот правда, – судорожно закивала Танька.

Лейтенант натянул штаны, спрыгнул с сеновала, с вызовом оглядел мужиков:

– Я уйду. Но если хоть один волос… с ее головы… все сядете, ясно?

Горелик переступил через мертвую свинью и под мрачными взглядами мужиков пошагал прочь. У выхода из хлева на секунду остановился:

– Вы не думайте. Я на Таньке женюсь.

Побагровев лицом, Ермил рванулся было за ним, но Капитоныч взял его за рукав:

– Погодь, Ермил. Это все потом. Сейчас нам с нечистью надобно разобраться. Ты что ж, останешься в стороне, когда эти твари пришли в твой дом, убили твой скот? Разуй глаза, погляди!