– Морали блатные мне будешь читать, вошь лагерная?! – его ухмылка все больше напоминает оскал.

– Тебе морали мои не помогут, – говорю ровно. – Ты, Бойко, гад конченый. Ты друга убил. Своего фронтового товарища.

– А я пересмотрел свои с капитаном Деевым отношения перед лицом беспощадного факта. Что ж это за друг и товарищ, который меня с потрохами тебе сдает? Ой, то есть, прости, обознался – не тебе, а другому Шутову, которого ты угандошил… За Шутова, кстати, большое, от всего моего пролетарского сердца, спасибо. Он по мою ведь душу сюда торопился, правильно рассуждаю? Ты его грохнул – а мне отсрочечка вышла… – Он чуть откидывает голову и заразительно, во всю глотку хохочет.

– А не боишься, что тебя тоже грохну? Уж больно ты мне, майор, неприятен… в своем истинном виде.

– Так ты же умный, подонок. Не грохнешь. Тебе лишний шум не нужен. Ты ж у нас тут инкогнито… А мне вот, Кронин, если обойму в тебя всажу, потом медальку дадут.

– Не всадишь, Бойко. Тебе без золотишка – не жизнь. А в медальке его на копейку, – я убираю «вальтер».

– Что ж, философию ты верно секёшь, – он тоже прячет «намбу» назад в кобуру. – Верни мне золото, Кронин, – и дальше делай что хочешь. Хоть баб ищи, хоть покойников мечом потроши – я вмешиваться не буду. Просто золото возьму и уйду…

– Ты что, дурак, майор? Ты правда думаешь, я цацки тебе отдам и на все четыре стороны отпущу? Тебя поймают, ты меня сдашь… нет, так не пойдет.

Он понимающе щурится:

– Вижу, куда ты клонишь. Давай поделим. Половину золота забирай. И уходим вместе. Есть выход на людей. В Шанхай доставят, оттуда двинем в Австралию.

– В Австралию, значит?

– Да. Но вообще как захочешь. Весь мир будет твой. Давай, решай, Макс. – Он возбужденно закуривает новую папиросу. – Хотя чего тут решать. По рукам?

Он протягивает мне раскрытую, дружескую ладонь. Ладонь, в которой только что держал нацеленный на меня пистолет.

– Товарищ Шутов, вы скоро? – из радиоточки высовывается переполошенный радист Артемов. – Там вас прям срочно штаб вызывает!..

Радист озадаченно смотрит на протянутую для рукопожатия пятерню Бойко. Потом на мою опущенную, неподвижную кисть. Рука майора медленно опускается. Он зачем-то вытирает ее о штанину. Косится на радиста:

– Иди, Артемов. Пока настрой там. Капитан сейчас подойдет.

Мы снова остаемся вдвоем. Он бросает окурок на землю и яростно давит его тяжелой подошвой егерского ботинка.

– Послушай, ты. Я тебе предлагаю вместо параши – золото и свободу. Такое – только раз в жизни… Такое больше никто тебе никогда не предложит!

– Ты мне, майор, предлагаешь подлость обыкновенную. Так что становись в очередь. Я тут дела свои пока не закончил. С дороги.