– Нет.

А она отвечает:

– Врешь…

Она хочет добавить что-то еще, но в дверь подвала стучат:

– Товарищ Шутов, срочно, чепэ!

– Что случилось?

– Коты! – надрывается Пашка.

– Коты?!

– Камышовые! Ну, бандиты китайские! Совершили налет на лазарет! Похитили доктора!

– Иржи Новака?! На кой черт он им сдался?

– Вот и я, товарищ Шутов, не понял… Но товарищ Горелик вас велел вызвать!

– Ладно, Пашка. Ты иди, я через пять минут буду.

– Так точно!

Рядовой Овчаренко удаляется.

А я подхожу к ней – и вынимаю из ее рта потухший окурок, и расстегиваю наручники, и целую ее в эти пахнущие фиалкой и пеплом губы, и говорю:

– Уходи быстрее, Елена.

– Тебя убьют, Максим. Поставят к стенке. Ты не можешь тут оставаться.

Я молча киваю.

– Есть гидроплан. Для тебя есть место. Летим в Шанхай, оттуда пароходом в Австралию… Ты со мной, Макс?

Она смотрит поверх моей головы. Хочу ли я в Австралию, туда, где нет вертухаев, туда, где водятся бобры с клювами, хочу ли я в Австралию с ней? Нет смысла врать. Я говорю ей честно: